Свет во тьме - Аманда Эшли Страница 16

Силой своей воли Габриель заставил Сару проспать весь следующий день.

Он пробудился с закатом. Сменил одежду и, покинув катакомбы, двинулся к приюту.

Растворившись в сутолоке тумана, он вошел в здание, бывшее для Сары домом последние тринадцать лет. За все это время он не заходил ни в одну комнату, кроме ее.

Он направился в конец коридора, заглядывая по пути в гостиную, кухню. Одна большая комната была наполнена мольбертами, на стенах висели картины и полки с книгами. Две няни наблюдали за детьми, увлеченные разным делом. Он прошел мимо них, затем миновал домашнюю церковь, чисто инстинктивно убыстряя движение.

Наверху по большей части располагались спальни. Едкий запах дыма, пропитавший стены, висел в воздухе. Комната над Сарой выгорела чуть ли не дотла, стены были обуглены, часть пола провалилась. Он увидел прожженную пустоту, ведущую к постели Сары. То, что она выжила, было чудом, и чудом было, что она не пострадала сильней.

Он обнаружил нескольких сестер, собравшихся вместе в комнатушке под лестницей и монотонно обсуждавших пожар и состояние одного из сильно обожженных детей. Имя Сары тоже упоминалось несколько раз.

Затем в комнату вошла сестра Мария-Жозефа.

— Я говорила с отцом Андре, — сказала она. — Он считает, что я все выдумываю. Но это не так! Я знаю, что видела его. — Глаза старушки наполнились слезами, голос был полон безнадежности. — Он забрал Сару-Джейн. Дьявол утащил ее.

— Может быть, мы должны заявить об ее исчезновении в полицию? — подсказала одна из сестер.

— Что же они могут поделать против дьявола? — Мария-Жозефа недоверчиво покачала головой. — Они поверят моему рассказу не больше, чем наш отец Андре.

— Но должны же мы что-то предпринять, — вмешалась другая сестра.

— Но что? — Мария-Жозефа снова покачала головой. — Мы беспомощны против него. — Она вдруг схватилась за крест, висящий на шнурке на ее талии. — Что это? Я никогда еще не чувствовала дьявола так, как сейчас… О, моя бедная Сара, каково тебе в лапах проклятого демона!

Часом позже Габриель вернулся в аббатство. Послав в сознание Сары сигнал проснуться, он запер за собой дверь.

Когда он вошел к ней, она зевала.

Сара неуверенно улыбнулась ему.

— Где ты был? — спросила она, пока он снимал плащ.

— Я был в приюте, — отозвался Габриель, сбрасывая плащ в ногах ее постели. — Как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо. — Она смотрела в сторону, опасаясь задавать вопросы, боясь услышать ответы.

— Никто из сестер не пострадал, — ответил Габриель на невысказанный вопрос, застывший в ее глазах. — Один ребенок был очень сильно обожжен. Он умер.

— Кто?

— Я не знаю имени.

Закрыв глаза, Сара молча помолилась за детскую душу, посылая благодарность за то, что больше никто не погиб.

— Сара?

Она взглянула на него сверкающими от слез глазами, благодарная небу за то, что спаслись ее няни.

— С тобой все в порядке?

Сара кивнула, смахнув слезы.

— Сестра Мария-Жозефа знает, где я?

Габриель покачал головой.

— Нет, я не смог увидеть ее. Другие сестры рассказали мне о пожаре, и никто из них не знал, почему он начался.

— Может быть, мне отправить ей письмо, написать, что со мной все хорошо?

— Если тебе так хочется…

— Ты ни разу не сказал, почему принес меня сюда.

— Разве это важно?

Она моргнула, смущенная каким-то странным огнем в его глазах, чувствуя, как ее внезапно охватывает расслабляющее тепло. «Конечно, это неважно, — подумала она. — Гораздо приятнее быть здесь, с ним, чем где-то еще».

— Нет, но… — Она нервно комкала простыни. — Мне не верится, что я проспала весь день.

— Тебе нужен был отдых.

Она согласно кивнула.

— Да, но теперь мне нужно… ты знаешь.

Взяв Сару на руки, он отнес ее в монашескую келью и вышел, ожидая снаружи. Если бы это было так легко — влиять на ее память, как ему нужно, сделать так, чтобы она осталась с ним надолго, возможно, навсегда… Если бы он мог заставить ее полюбить спать днем, радуясь ночам, проведенным в компании с ним. Какое это блаженство — держать ее при себе, наблюдая ее женственный расцвет, быть единственным, кто научит ее тому чувству, что возникает между мужчиной и женщиной. Но это было не так-то легко, потому что он не был обыкновенным смертным…

Ее изумленный вскрик вывел его из размышлений, и он кинулся к ней.

— Что такое? — спросил он.

— Мои ноги, с ними происходит что-то странное.

Габриель нахмурился:

— Что именно?

— Такое ощущение, будто кто-то колет их слегка булавкой и… щекочет перышком.

Опустившись перед ней на колени, Габриель задрал рубашку и провел рукой по ее правой голени.

— О, как колет, Габриель! Я никогда не чувствовала такого прежде. Что происходит?

Встав, он покачал головой.