Во власти соблазна - Патриция Грассо Страница 16

– Добрый вечер, ваша светлость.

– Хотя он и важничает, этот Боунс, но он превосходный дворецкий. – Степан подмигнул Фэнси. – У него очень оригинальный ум.

– Лучше оригинальный, чем беспорядочный, – произнес Боунс, но уголки его губ подрагивали от смеха.

Фэнси решила, что он ей нравится. Боунс вовсе не был надменным, как ей сначала показалось.

– Скажите Феликсу, что я прошу сервировать закуски и водку в гостиной.

– Да, ваша светлость. – Дворецкий исчез в коридоре. Фэнси оценивающим взглядом окинула холл, бывший по размерам больше, чем их столовая. Мраморный пол, изящная лестница, извиваясь, ведет на второй этаж. Степан показал на лестницу:

– Пойдемте?

Стены в гостиной на втором этаже были покрашены в голубой цвет с белым орнаментом. Пол устилал персидский ковер. Его голубые, кремовые и золотые цвета прекрасно сочетались с разнообразными оттенками синего, царившего в комнате. Большие диваны и кресла с подголовниками располагались небольшими группками, чтобы дать возможность старым друзьям собраться и всласть посплетничать. В центре гостиной стоял круглый дубовый стол, а на нем – ваза с сиренью.

– Это вы ее вырастили?

– Мы, русские, считаем, что сирень – это первый в году дар Господа. Ведь она символизирует освобождение от суровой зимы. – Степан подвел ее к дивану, стоявшему перед черным мраморным камином.

Сидя в гостиной князя, Фэнси чувствовала себя неуютно. Она впервые попала в дом к мужчине – до сих пор ее добродетель охранялась так же строго, как и любой другой дебютантки.

Приличия – вот что главное. Общество считало, что сидеть в гостиной князя без компаньонки столь же безнравственно, как и лежать в его постели. Если кто-нибудь узнает, что Фэнси здесь была, ее репутация будет погублена.

– Расслабьтесь. – Степан наклонился и похлопал девушку по руке. – Вы извинились перед Пэтрис Таннер?

– Только зря время потратила.

– Что она сказала?

– Пэтрис спросила, не пришла ли я к ней в гримерную, потому что хочу ее оттуда выжить. – Фэнси сердито посмотрела на князя. – Зеркало у нее больше моего и без трещин.

Степан улыбнулся.

– Я горжусь тем, что вы нашли в себе силы попросить прощения, – заметил он. – Но мне всегда казалось, что, если человеку приносят извинения, он их должен принять. Как же иначе?

Фэнси удивило его недоумение.

– Ваша светлость, а вам приходилось перед кем-нибудь извиняться?

– Хм-м… – Прежде чем ответить, князь долго молчал, глядя в никуда. – Не думаю. Во всяком случае, я не могу ничего такого припомнить.

Услышав такое признание, Фэнси улыбнулась, и он ответил на ее улыбку. Впрочем, девушка не сомневалась, что он не понял, что ее развеселило.

Боунс и еще двое мужчин огромного роста вошли в гостиную. Все трое несли подносы, которые поставили на столик около дивана. На одном подносе стояла бутылка с прозрачной жидкостью, две крохотные рюмки и тарелка с серебряными приборами. Два других были заставлены тарелками с небольшими порциями еды, совершенно незнакомой Фэнси, кроме хлеба, сыра и колбасы.

– Спасибо, Боунс. Дальше мы справимся сами.

– Гм-гм… – прочистил горло один из мужчин, привлекая к себе внимание князя.

– Фэнси, позвольте представить вам Феликса, моего шеф-повара. Он прибыл из России, – произнес Степан и показал на второго громилу. – А это Борис, брат Феликса, иногда мой телохранитель.

– Очень приятно познакомиться. – Фэнси вежливо улыбнулась обоим русским здоровякам.

Феликс ухмыльнулся:

– Князь говорит, вы певчая птичка, а?

Степан хмыкнул, заметив, как порозовела Фэнси.

– Мисс Фламбо действительно поет в опере.

Тут на непонятном языке заговорил Борис:

– Krasivaya devushka.

– Он сказал: «Красивая девушка», – прошептал Степан, наклонившись к ней. – Ответьте ему: «Spasibo», по-русски это значит «спасибо».

– Spasibo, Борис.

Здоровяк русский улыбнулся и кивнул:

– Вы хорошо сказали. – И вслед за Феликсом и Боунсом вышел из комнаты.

– Как, должно быть, трудно жить в Англии Феликсу и Борису! – Князь вскинул брови, и Фэнси добавила: – Я имею в виду – потому что они почти не знают английского.

Степан расхохотался.

– Прожив в Лондоне пять лет, и Феликс, и Борис прекрасно говорят по-английски, но иногда притворяются, если им так выгоднее. Это дает им возможность спокойно подслушивать сплетни. – Степан налил в рюмки прозрачную жидкость. – Это водка. А угощения называются zakuska.

– Что это значит?

– Это значит… – Князь пожал плечами. – Водка значит водка, a zakuska значит zakuska. – Он протянул Фэнси рюмку и произнес: – Водку не потягивают маленькими глотками. Выпейте ее разом.

Фэнси поднесла крохотную рюмку к губам, но князь ее остановил, протянув кусочек швейцарского сыра:

– Съешьте это сразу, как выпьете водку.

Фэнси выпила водку одним глотком и сразу же пожалела об этом. Она задохнулась и закашлялась – дыхание перехватило, огненная жидкость потекла в желудок.

– Съешьте сыр!

«Съесть этот чертов сыр?!»

Фэнси смотрела на улыбающегося князя сквозь пелену слез досады. Кашель и хрип прекратились, но огонь внутри по-прежнему не давал ей дышать.

– Похоже, водка вам не пошла. – Степан участливо похлопал ее по спине. Наконец взгляд Фэнси прояснился, и она тотчас же заметила в его глазах убийственный блеск. – Вы голодны?

Фэнси сощурила фиалковые глаза.

– Мертвые женщины не хотят есть.

– Прошу прошения за то, что не предупредил вас о крепости водки. Все-таки сорок градусов… – Степан одарил ее своей обворожительной улыбкой. – Я загладил свою вину тем, что впервые в жизни попросил прощения.

Фэнси хихикнула – водка помогла ей расслабиться.

– Почитаю за честь, что оказалась первой персоной, которой вы принесли извинения, ваша светлость. Я буду помнить этот благородный жест.

Степан ложкой намазал какой-то паштет на кусочек черного хлеба и поднес его к губам девушки. Она попробовала незнакомую еду.

– Вам нравится?

– Восхитительно! – Фэнси доела хлеб с паштетом. – А что это?

– Икра.

Она озадаченно посмотрела на князя.

– Я не понимаю.

– Осетровая икра.

Фэнси изогнула бровь.

– Рыбьи яйца.