Игра со смертью - Вера и Марина Воробей Страница 16

– А какое оно?

– Дли-инное, – с удовольствием произнеслаЛиза. – Рукава – фонариком, как в те времена. И такое пышное! Бирюзового цвета,тебе очень пойдет.

– Надо придумать прическу, – спохватиласьТуся. – Такое платье требует особенной укладки.

– Об этом не беспокойся, – авторитетным тономзаявила Лиза. В ней проснулся талант стилиста и парикмахера. – Волосы взобьемнаверх, вот так, а по бокам пустим несколько вольно ниспадающих локонов.Здорово?

– Здорово, – согласилась Туся. – Только вотподхожу ли я ко всей этой красоте?

– Еще как подходишь! Ну давай; читай монологвслух, а я буду плакать, – сказала Лиза и взобралась на парту.

У Туси была очень хорошая память. Стоило ейраза три прочитать монолог, как она могла его рассказать, не заглядывая вкнигу. Туся произносила слова, обводя пустой класс отсутствующим взглядом, иперед ней проплывали воспоминания о недавнем прошлом: вот она ходит по аптекамв поисках снотворного, вот она глотает пригоршню таблеток, а вот, лежа накровати, ждет наступления черного, вечного сна. Туся читала монолог, а у Лизымороз пробегал по коже. В какой-то момент она даже забыла, что перед ней стоитее лучшая подруга, Туся, которую она знает сто лет. Ей показалось, что она втеатре, наблюдает за шекспировскими страстями. Или нет, как будто она в Вероне,наблюдает за самой жизнью.

– Ну как? – спросила Туся, остановившисьпосередине. – Убеждает?

Лиза только молча закивала головой. Сказатьона не могла ничего, все слова комом встали у нее в горле.

– Я буду пробоваться на эту роль! –возбужденно заговорила Туся. – У нас все получится, теперь я знаю этонаверняка!

– Угу, – кивнула Лиза. – У тебя даже сейчасочень хорошо выходит. А если ты сделаешь прическу и наденешь Ленкино платье,все просто с ума сойдут!

И подруги продолжали обсуждать подробностиконкурса, который должен был состояться через три дня. Времени оставалось нетак уж много, ведь надо было продумать каждую деталь.

«В таком маленьком выступлении любая мелочьстановится значительной», – говорила Туся.

Света Красовская разделяла ее точку зрения.

Она стояла под дверью класса, в которомподруги обсуждали свои планы, и жадно ловила каждое их слово.

Света пришла к ним в класс совсем недавно.

Ее папа был военным, и раньше они жили вдалеком провинциальном городке. Сначала Света очень боялась идти в новый класс.Ей казалось, что и одета она не так, и держаться правильно не умеет. Хотя вгороде Котово она, как дочь генерала, была и одета лучше других, и служилапримером для подражания. Соседские девчонки прилипали к стеклам, когда онавыходила во двор: всем было интересно – какой на ней плащ или платье. На любойфотографии она всегда была в центре. Привыкнув к такому отношению, Света,конечно же, побаивалась, что в новой школе все может сложиться иначе.

Так и произошло. В классе все отнеслись к еепоявлению прохладно. У всех были свои компании, и никто не стремился с нейподружиться.

И тогда Света решила быть гордой. Если кто-тоиз одноклассников задавал ей вопрос, то она пренебрежительно отвечала сквозьзубы, и выражение ее лица как будто говорило: «Неужели не ясно?» Она боялась,что если покажет одноклассникам, что хочет с ними дружить, они будут над нейсмеяться, а этого Света боялась больше всего.

На уроках она сидела одна. От нее веяло такимхолодом, что никто не хотел к ней подсаживаться.

«Они меня презирают, – думала Света, – но я имеще покажу».

В четырнадцать у каждого есть своя тайна.

Была такая тайна и у Светы – она сразуневзлюбила Лизу и Тусю. И все из-за того, что они ей понравились больше других.Лиза ей сразу понравилась за то, что она очень умная. На уроках все времяхихикает, но о чем ее ни спроси – всегда знает ответ. А Туся показалась ейнеобычайно красивой и таинственной. «Вот бы подружиться с ними и ходитьвтроем», – мечтала Света. Но подруги были так поглощены друг другом и своимиразговорами, что и не смотрели в ее сторону.

Поэтому, когда был объявлен конкурс на рольДжульетты, Света решила, что эта роль – последняя возможность заявить о себевсему миру. Она крепко верила в свою победу. И теперь, подслушивая под дверьюкабинета секреты подруг, она знала, что так и будет.

– Лена, – обратилась Света к однокласснице, ита удивленно повернулась к ней. Впервые она слышала, чтобы эта гордячказаговорила первой. – Я слышала, что ты великолепно шьешь, вкрадчиво началаСвета. – Я так тебе завидую.

– А откуда ты узнала? – спросила Лена, нодовольная улыбка уже о;зарила ее лицо. Всегда приятно, когда тебя хвалят.

– Да все об этом говорят! – улыбнулась Света.У нее была широкая улыбка и неправдоподобно белые зубы.

– На самом деле мне есть чему поучиться, новсе же кое-что я уже умею, – сказала Лена и покраснела от удовольствия.

– «Кое-что»! – воскликнула Света. – Если бы яумела это «кое-что», Я бы сшила себе платье для того, чтобы сыграть Джульетту.Но мама говорит мне, что у меня руки растут не из того места.

Света показала свои руки ладонями вверх итяжело вздохнула.

Лена не могла равнодушно смотреть, какпоклонница ее таланта пребывает в таком огорчении.

– Заходи ко мне сегодня после уроков. Подберемчто-нибудь из моих моделей, – предложила она.

– Правда? – воскликнула Света. – Ты мнепоможешь?

– Мне не трудно, – ответила Лена и сновазаулыбалась от радости, что может кому-то помочь.

Когда вечером этого же дня к ней зашли Туся сЛизой, чтобы попросить платье, Лена сокрушенно всплеснула руками.

– Уже отдала, – сказала она. – Не знала, чтовам нужно...

Подруги были так разочарованы, что даже неспросили, где оно.

– Но я могу вам подобрать что-нибудь из того,что осталось, – с этими словами Лена открыла шкаф и достала оттудабледно-фиолетовое, воздушное, приталенное платье.

– Его-то мы, пожалуй, и попросим у тебя.Можно? – спросила Туся.

– Конечно, – ответила Лена, заворачиваяплатье. – Желаю удачи.

– А все-таки тот наряд подходил гораздобольше, – сказала Лиза, когда они шли домой.

– Не сыпь соль на раны, – попросила Туся. Ипотом, платье – не главное.