Сладкое холодное блюдо - Галина Голицына Страница 16

Теперь уже он замялся, но потом согласился:

– Может, ты и права. Только почему мы все время у тебя собираемся? Давай сегодня у меня – для разнообразия.

– Нет, Игорь, не могу у тебя. Воспоминания тягостные, сам понимаешь. Не хочу. Лучше ты приходи ко мне. Заодно посмотришь эскизы. Что приготовить?

– Да ничего не надо! Я привезу что-нибудь из ресторана. Ты какую кухню предпочитаешь – итальянскую, французскую, японскую?

– Если честно, то русскую. А вообще-то мне всё равно, лишь бы пища была съедобная. Мы, детдомовские, в плане еды неразбалованные. Что привезешь, то и хорошо будет.

– Договорились.

Так. Вопрос с ужином решен, а главное – будет возможность пообщаться вдали от посторонних глаз и ушей.

Я снова засела за эскизы, потому что за работой мне лучше всего думается, мысли упорядочиваются.

Вечером ввалился Игорь с обещанным ужином:

– Вот здесь – русская кухня, как ты и просила: осетровая уха, рыбные расстегаи. Еще у них были самолепные пельмени и вареники с картошкой. На всякий случай взял и то, и то. Я же не знаю, что ты больше любишь.

Ах, какой внимательный и заботливый! Прямо плакать хочется благодарными слезами.

Я улыбнулась:

– Говорю же: я неприхотливая. Меня бы и каша обычная устроила. Но за уху с расстегаями – отдельное спасибо! Я оценила, Соболев!

Он обрадовался, подобрел.

После ужина я заварила чай, достала из шкафа варенье. Конечно, не домашнее, покупное. Но мне показалось, что варенье сейчас было более уместно, чем конфеты в коробке. После русского ужина – русское чаепитие с вареньем.

За чаем мы разговорились.

Игорь удивленно – однако с изрядной долей сарказма – сказал:

– Совместные домашние трапезы уже стали у нас доброй традицией, надо же! Эх, Катюшка, сидим мы с тобой, словно супруги с многолетним стажем, как будто так и надо.

– А что такого? Мы с тобой как-то неожиданно стали друзьями, а друзья часто ужинают или обедают вместе.

Но Соболева было не так-то легко сбить с мысли:

– Знаешь, что я думаю? Если бы ты всё время обреталась где-то поблизости, не исключен вариант, что я бы на тебе женился еще лет десять назад.

– С какой такой радости?..

– Ну там, любовь-морковь, всякое такое.

Нет, вы только посмотрите на этого негодника! Искалечил мне жизнь, а теперь про любовь-морковь рассказывает! Ну погоди у меня.

Я качнула головой:

– Нет, такой вариант полностью исключен.

– Почему, интересно?

– Потому что у нас с тобой «любовь» обоюдная и глубокая. Ты для меня – исчадие ада, виновник всех моих бед. Я для тебя – вечное напоминание о твоей непорядочности.

Он посмурнел, опустил глаза и пробормотал себе в чашку:

– Я же говорю: если бы обстоятельства сложились иначе.

– Как иначе? Если бы твоя мать не убила мою и мы бы так и продолжали всей семьей на вас батрачить, ты бы вдруг решил жениться на замухрышке из запечка? С этим предложением – не ко мне. С этой идеей тебе лучше обратиться на какую-нибудь мексиканскую киностудию. Там такие сериалы снимают без остановки, им всегда нужны свежие идеи. Хотя твоя идея свежестью не потрясает.

У него настроение упало окончательно.

Я решила сменить тему:

– Игорь, я поговорить с тобой хотела. По делу.

Он поднял на меня взгляд извечного страдальца и скривился так, будто у него заболели все зубы разом:

– Опять про эскизы? Кать, ну не понимаю я ничего в этих делах! Делай то, что сама считаешь нужным. Я заранее на всё согласен.

– Нет, я не об этом. Сегодня я говорила с твоим начальником охраны, отставным полканом. Вернее, это он со мной говорил. И не говорил даже, а прямо-таки наезжал! А я отбивалась. Это ты его на меня натравил?

По распахнувшимся глазам я поняла, что «хозяин города» вообще не в курсе, что творят подчиненные за его спиной.

– Что значит «наезжал»?! Что значит «отбивалась»?!

Я вздохнула и пересказала вкратце разговор. Удивлению Игоря не было предела:

– То есть этот старый маразматик решил, что обе смерти – твоих рук дело?!.

Я горестно покивала:

– Представляешь?.. Для него не имеет значения, что охранника убила бракованная зажигалка, а я в это время вообще сидела с тобой в машине. Да и какие претензии у меня могли быть к охраннику или прочему персоналу? А главбуха вашего я вообще в глаза не видела. И умер он, как я поняла, от естественных причин. – Я надеялась, что Вероника Анатольевна не стала посвящать шефа в наш разговор в коридоре, так что главбуха я как бы действительно не видела. – Но всё это для бывшего мента роли не играет. Ему важно найти – или назначить! – виноватого, а проще всего повесить вину на человека нового. Из новых – только я. Вот он меня и назначил овцой на заклание.

Соболев скрипнул зубами:

– Ну я его поучу основам розыскной деятельности.

Я положила свою руку на его сжавшийся кулак:

– Не надо, прошу! Человек старается делать свою работу как можно лучше. Неужто запретишь ему выполнять должностные обязанности?

– Но на тебя-то зачем наезжать? – вздохнул Игорь, но руку не отнял.

Я просунула пальцы в его раскрывшийся кулак:

– Он же понятия не имеет о нашем давнем знакомстве и внезапной дружбе. Я для него – посторонний человек, который совсем недавно появился в офисе с непонятной целью, а там, как назло, два человека скончались. Ты бы что подумал на его месте? – Он только неопределенно пожал плечами, сосредоточившись на моих пальцах в его кулаке. – Думаю, мне просто надо пореже бывать в офисе. Или вообще отказаться от идеи ремонта.

– Почему это? Ты уже вон половину работы сделала! – мотнул он головой в сторону стола, заваленного эскизами.

– Это не страшно. Я же обещала с тебя в любом случае денег не брать. А то, что работу лишнюю сделала. так для меня работа – самое главное удовольствие в жизни. Будем считать, что я просто развлеклась во время отпуска. Можешь нанять другого дизайнера, я передам ему свои эскизы. Правда, вряд ли они пригодятся, потому что у другого специалиста будет другой взгляд и другие предложения, скорее всего.

Тут он взвился:

– Вот зачем ты дурочку валяешь? Мы же оба знаем, что не ремонт мне нужен!

Чтобы не развивать дальше опасную тему, я встала и начала собирать посуду, бормоча тихо, но так, чтобы он расслышал:

– Прав был отставной мент: и что я забыла здесь? Разве что по неприятностям соскучилась. Завтра же домой уеду. К чертям собачьим такой отпуск! Домой, домой, – в покой и безопасность.