Брачная ночь перед разводом - Ким Лоренс Страница 16

Нравится… Звучит не выразительно, но даже это не выразительное слово удивило Рауля. У него были друзья‑женщины — он никогда не разделял общепринятого мнения, что мужчины и женщины не могут дружить. Были женщины, которыми он восхищался, чье мнение ценил, но ни с одной из них не ложился в постель, потому что для хорошего секса просто нравиться недостаточно. А с Ларой?

Она прикрыла глаза, когда он дотронулся до ее щеки. Легкое прикосновение, а сколько ощущений оно породило! Он уже отнял руку, а она все еще задыхается и дрожит.

Лара заставила себя разомкнуть веки и сжала пальцами кофейную чашку, чтобы удержаться и не провести ладонью по лицу в том месте, где Рауль ее касался.

— Теперь видишь, что я имел в виду: ты не можешь спрятать свои чувства, уйти от того, что я заставляю тебя почувствовать. Ты только начинаешь открывать свою сексуальность…

Лара смутилась. В голове гудело: секс, просто секс. Господи, хоть бы он замолчал, перестал говорить также вещи… но он был прав. От смущения она брякнула первое, что пришло в голову:

— Мне не терпится вернуться домой и продолжить это занятие с кем‑то еще помимо тебя.

Слова ударили Рауля сильнее, чем если бы получил пощечину. Перед глазами возникла вереница ее безликих любовников. В ушах застучало. Он старался сдержать ярость, которая вот‑вот выплеснется наружу.

А Лара и не подозревала, какое впечатление ее язвительное замечание вызвало у Рауля. Она пыталась понять значение своих слов для себя самой! Другой мужчина касается ее так, как это делал Рауль… По телу пробежали мурашки.

— Я не хочу секса с кем‑то! — неожиданно воскликнула она.

Ее голос донесся до него издалека — он чуть не оглох от гнева.

— Прекрасно. Я знаю, что брак — это крайнее средство… Черт, ты думаешь, мне хочется пройти через этот фарс? Это похоже на…

— Ты изменишь памяти жены?

Он как‑то странно рассмеялся:

— Я поклялся после смерти Люси, что никогда снова не женюсь. — Он стиснул челюсти. — Но мой дед очень много для меня значит, и если я смогу сделать его счастливым на несколько месяцев, то изменю своим принципам.

— Ты пытаешься меня купить.

— Думай об этом как о переманивании ценного сотрудника. Мне необходима ты.

— С сексом как дополнительной услугой? — бросила в ответ она.

— Было бы ложью сказать, что я не стремлюсь спать с тобой. — Он сверкнул на нее таким взглядом, что ее тут же охватил уже знакомый жар. — Может, нам стоит обосноваться в палаццо? Тогда тебе не придется видеть меня, если не захочешь.

— Палаццо? Разве мы не будем жить в твоей квартире? Это не значит, что я собираюсь… жить… я не согласна…

Он подождал, пока она не замолчала, и самодовольно улыбнулся:

— Не ври.

— Ради бога, разве быть честной — это недостаток? К тому же я могу и соврать.

— Никогда не встречал никого, чьи мысли было бы так легко прочитать.

Лара потерла висок, который сдавило от боли.

— Мне от тебя хочется кричать.

— И сорвать с меня одежду.

Прежде чем она нашлась что ответить на это неопровержимое наблюдение, он окинул взглядом переполненный бар.

— Пойдем куда‑нибудь, где не так людно.

— Я с тобой никуда не пойду. Я дожидаюсь своего рейса, — сказала Лара, понимая, что сопротивляется неизбежному.

— Это будет трудно сделать — твой рейс уже объявляли, — мягко заметил он.

— Ты слышал и ничего не сказал…

Рауль встал.

— Мы оба знаем, что ты не полетишь — ты едешь со мной, — пристально глядя на нее, произнес он.

Ее ответ — отрицательный — так и не прозвучал.

Не в силах выдержать его взгляда, Лара отвернулась и покачала головой:

— Нам придется убедить не только твоего деда. А моя семья? Они решат, что я рехнулась.

— Лара, ты можешь не говорить им правду. Можешь никому не говорить.

— И что ты предлагаешь мне им сказать?

— Что любишь меня всей душой.