Ночь наслаждений - Джулия Куин Страница 16

– Я приобрел очень мало знакомых, пока был за границей.

– Вот как?

Заявление было крайне странным, и Энн не знала, что ответить. Больше он не сказал ничего, но в прежней реплике она услышала меланхолические нотки и потому заверила:

– Мне действительно нравится быть гувернанткой. По крайней мере у них.

Она с улыбкой помахала девочкам.

– Насколько я понял, это не первое ваше место, – заметил он.

– Не первое. Третье. И я также служила компаньонкой.

Энн сама не понимала, почему говорит все это. Обычно она не пускалась в такие откровенности. Но все это граф мог узнать, расспросив тетку. Энн рассказала ей о всех предыдущих хозяевах, когда поступала к Плейнсуортам. Даже о той работе, которая не кончилась добром. Энн вообще стремилась быть честной, когда возможно, вероятно потому, что очень часто это было невозможно. И она была очень благодарна леди Плейнсуорт, не осудившей ее за то, что она уволилась и ушла из дома, где приходилось каждую ночь запирать и баррикадировать дверь от вторжения отца ее подопечных.

Лорд Уинстед впился в нее проницательным взглядом, после чего сказал:

– Я по-прежнему считаю, что вы не Уинтер.

«Почему он так одержим этой идеей?»

Но Энн пожала плечами:

– Ничего не могу поделать. Разве что выйти замуж.

Гувернантки редко имели возможность встретить холостого джентльмена их круга, а кроме того, Энн вовсе не хотела выходить замуж. Трудно представить, что она даст мужчине полный контроль над своей жизнью и своим телом.

– Взгляните хоть на эту леди, – сказал он, кивнув в сторону женщины, которая брезгливо обошла Френсис и Элизабет, прыгавших по дорожке. – Вот она выглядит, как Уинтер. Почти белые волосы, холодная натура ^[1].

– Вы же ее не знаете? Как можете говорить о ее натуре?

– Простите, забыл сказать, – признался он. – Я раньше знал ее.

Энн не хотела даже думать о том, как близко они были знакомы.

– Думаю, вы скорее осень, – продолжал Уинстед.

– Предпочла бы быть весной, – тихо, словно про себя, ответила она.

Он не спросил, почему. Энн даже не обратила внимания на затянувшуюся паузу до той минуты, когда оказалась в своей маленькой комнатке и детально вспомнила тот разговор. Ее заявление требовало объяснения. Но он не спросил. Приучился не лезть в чужие дела.

Но Энн хотела бы, чтобы он спросил. Но он не нравился бы ей так сильно, если бы спросил.

А у нее было чувство, что если Дэниел Смайт-Смит, равным образом безвестный или пользующийся дурной славой, будет продолжать ей нравиться, это может привести только к катастрофе.

Когда Дэниел шел вечером домой, предварительно заглянув к Маркусу, чтобы принести официальные поздравления, вдруг сообразил, что не может припомнить, когда в последний раз так наслаждался проведенным временем.

Возможно, дело в том, что последние три года жизни он провел в изгнании и часто скрывался от наемных громил лорда Рамсгейта. Такое существование не располагало к неспешным прогулкам и приятным беседам.

И сегодня, впервые за последнее время, Дэниел по-настоящему расслабился. Пока девочки считали свои шаги по Роттен-роу, он и мисс Уинтер сидели и болтали о всяких пустяках. И все это время он не мог не думать о том, как хотел бы сжать ее руку.

И все. Только руку.

Он поднес бы ее к губам и склонил бы голову. И точно понял бы, что простой рыцарский поцелуй будет началом чего-то удивительного.

Именно поэтому поцелуя руки было достаточно. Потому что этот жест стал бы обещанием.

Теперь, оставшись наедине со своими мыслями, он думал обо всем, что может сулить это обещание. Изгиб шеи, роскошная копна распущенных волос. Дэниел не мог вспомнить, когда так сильно хотел женщину. И это переходило границы простого желания. Его потребность в Энн была глубже, чем власть над ее телом. Он хотел боготворить ее, хотел…

Удар прилетел ниоткуда и пришелся чуть ниже уха, отчего Дэниел отлетел и ударился спиной о фонарный столб.

– Какого черта, – пробурчал он, подняв глаза как раз вовремя, чтобы увидеть наступавших на него двоих.

– Вот он, хороший парень, – сказал один, пробираясь, подобно змее, в туманной дымке. При свете фонаря Дэниел уловил блеск ножа.

Рамсгейт!

Это его люди. Наверняка его люди.

Черт возьми, Хью обещал ему, что бояться нечего! Неужели Дэниел сглупил, когда поверил ему? Но ему так отчаянно хотелось домой, что он не мог заставить себя видеть правду…

За последние три года Дэниел научился драться грязно и даже подло, и пока первый из нападавших корчился на тротуаре после пинка в пах, второму пришлось бороться за обладание ножом.

– Кто вас послал? – прорычал Дэниел. Они стояли лицом к лицу, почти нос к носу, высоко подняв руки, и оба боролись за оружие.

– Мне просто нужны твои монеты, – бросил злодей и улыбнулся, хотя глаза жестко блеснули. – Отдай деньги и можешь проваливать.

Он лгал. Дэниел знал это. Твердо знал. Если он хотя бы на минуту отпустит запястья бандита, нож воткнется между его ребер. Кажется, у него осталось всего несколько мгновений, пока тот, кто валяется на земле, придет в себя.

– Эй, что тут происходит?

Дэниел метнул взгляд через улицу, как раз вовремя, чтобы увидеть двоих, выбегающих из паба. Нападающий тоже их увидел и, ловко вывернув запястье, отшвырнул нож. Извиваясь и толкаясь, он вырвался и бросился бежать. Дружок помчался за ним.

Дэниел бросился в погоню, полный решимости поймать хотя бы одного. Только так он сможет получить все ответы. Но еще до того, как он успел добраться до угла, один из посетителей паба набросился на него, приняв за преступника.

– Черт, – пробурчал Дэниел. Но не было смысла проклинать человека, который сбил его с ног. Если бы не его появление, Дэниела скорее всего убили бы.

Если он хочет получить ответ, нужно найти Хью Прентиса.

И чем скорее, тем лучше.