После грозы - Сюзан Руа Страница 16

– Это хорошая идея, – соглашается Жан. – Там не две комнаты, а три – это на случай, если ты надумаешь оставить ребенка…

– Я тебе еще не сказала? Я его оставляю.

– Вот как? Ты уже все решила?

– Да. Вернее, в общих чертах… Бренда, понятное дело, очень обрадовалась. И теперь у нее масса планов относительно обустройства квартиры. А еще она хочет, чтобы мы с ней подписали что-то вроде контракта, чтобы она с моего позволения могла видеться с внуком…

Жан бросает быстрый, настороженный взгляд в мою сторону:

– О каком контракте идет речь?

– Лучше не спрашивай! – со смехом отвечаю я. – Вчера после обеда я просидела с адвокатом часа три, не меньше. Эти люди ничего не оставляют на волю случая!

– Они создают для тебя проблемы? У меня приятель – адвокат, так что если понадобится…

– Я совсем не это имела в виду. Ты только представь: чтобы я чувствовала себя защищенной, Бренда предложила мне выйти замуж за Карла. Я совсем одна, вот она и решила, что это прекрасная мысль – принять меня в семью на законных основаниях. И что мне так будет спокойнее…

И я перечисляю самые важные пункты нашего соглашения: в обмен на ежемесячную ренту и наследство Алекса я должна пообещать, что Бренда сможет видеться с внуком от двух до четырех раз в год и что в случае моего повторного замужества мой ребенок не будет усыновлен моим новым супругом.

Жан смотрит на меня озадаченно, потом его брови ползут вверх:

– И что все это значит? Ты должна теперь выйти замуж за этого типа?

– Скажем так: мы это обсуждаем. Но Бренда настаивает. Ты бы только ее слышал! Для нее это просто идея фикс…

Главное, что я вынесла для себя из нашего с мэтром Бушаром разговора, – это что у моего ребенка будет настоящая семья: у Бренды есть родная сестра, племянник, две племянницы и двоюродные братья и сестры, то есть целая толпа родственников. В отличие от меня, у которой нет никого. Так что, если со мной что-то случится, я могу быть уверена, что о ребенке будет кому позаботиться. И, по крайней мере, он не останется один на белом свете. Как я когда-то…

– Они предложили тебе деньги, чтобы ты его оставила?

– Нет. Ну, что-то в этом роде… Они пообещали, что будут мне помогать.

– И ты согласилась?

– Ты о замужестве? Нет, пока нет. Скажем так – мы это обдумываем.

– Вот и отлично! Шарлотта, у этих людей полно денег. А ты собираешься произвести на свет единственного ребенка Алекса, ведь других у него уже никогда не будет! И они должны с этим считаться.

Слова Жана меня шокируют, и я устремляю на него сердитый взгляд.

– По-твоему, они что-то мне должны? Они и так отдали мне все, что было у Алекса! И это несмотря на то, что мы с ним даже не были женаты. Я вообще понятия не имею, хотел ли он этого ребенка!

– Не говори глупостей! Алекс тебя обожал! И будущим летом вы планировали пожениться…

Я молчу, боясь заплакать. Алекс умер, и кто бы что теперь ни говорил, это будут чистейшей воды домыслы. И вообще, кто может сказать, как бы все было, если бы Алекс выжил? Захотел бы он этого ребенка? Могло случиться так, что мы бы с Алексом поссорились и расстались еще до свадьбы. Как знать? Все кажется мне таким запутанным с тех пор, как Алекса не стало… Он больше не сможет меня утешить, сказать, что мы созданы друг для друга и всю жизнь будем вместе. Доказательство – то, что земля вертится и я все еще тут. А Алекс – нет.

Жан настоятельно просит показать ему составленный Эвансами договор. Я встаю, беру со стола папку с документами и передаю ему. Он с головой уходит в чтение, как будто речь идет о чем-то сверхважном, а закончив, потрясенно смотрит на меня:

– И ты отказалась от четырех тысяч долларов в месяц?

– Речь шла о четырех тысячах фунтов. Пока еще не отказалась. Я думаю.

– Ты с ума сошла! Зачем отказываться от таких денег?

– Жан! Это не мои деньги. Мы с Алексом даже не жили вместе!

И тут он говорит то же самое, что вчера раз десять произнес при мне адвокат: это прекрасное предложение, и мне следует его принять, потому что я должна думать о своем ребенке. Взамен Бренда просит, чтобы я поддерживала родственные отношения с их семьей, согласилась приезжать на Рождество к ним в Англию и на то, чтобы ребенок получил фамилию Эванс.

– И ты отказалась? Шарлотта, эти люди богаты! Очень богаты! И ты должна о себе позаботиться.

Я снова сердито смотрю на Жана. Неприятно, что он думает сейчас только о деньгах.

– Эвансы хотят, чтобы я стала частью их семьи, и для меня это – единственное, что имеет значение. Бренда слишком щедра ко мне. И она еще не оправилась после потери сына…

– Ты – простая официантка в кафе, ты не забыла? И не сможешь заботиться о ребенке, если тебе некому будет помогать. Конечно, я сделаю все, что смогу, но… Шарлотта, они предлагают столько, что тебе и во сне не могло присниться! Ты просто не можешь от всего этого отказаться!

Я хмурюсь. Вчера вечером я выслушала от Бренды то же самое раз двадцать, не меньше. Ну почему они не могут понять, что все деньги мира не вернут мне Алекса? И что в данный момент ребенок – последнее, что меня волнует… Опасаясь, что мы проговорим об этом весь день, я заявляю Жану то же самое, что вчера ответила Бренде – что я об этом подумаю. А что еще я могу сказать? И как они могут быть уверены, будто знают, что для меня хорошо, в то время как я сама не имею об этом ни малейшего представления?

После ухода Жана проходит не меньше часа, когда я снова слышу стук в дверь. Честно говоря, я никак не ожидала увидеть на пороге Карла, да и он явно смущен тем, что застал меня в пеньюаре.

– Привет! Я тебя разбудил?

– Что? А, нет конечно! Входи! Кофе хочешь? Я как раз собиралась поставить…

Он отвечает согласием, и, закладывая в кофемашину половину порции, я думаю только о том, что Карл наверняка сделает мне замечание, если я и себе налью чашечку. Тем временем он присаживается к столу, и мои опасения не оправдываются.

– А Бренда? Она тоже придет?

– Мама? О нет! Я пришел один. Хотел с тобой поговорить.

Тонкая струйка кофе начинает стекать в кувшин, а я пока сажусь на стул и жду, когда Карл начнет разговор. Моя первая мысль – он никак не решается это сделать, но стоит ему убедиться в том, что я вся внимание, как он извлекает из внутреннего кармана плаща несколько сложенных втрое листов бумаги.

– Я получил это у адвоката. И я думаю… нам с тобой все же придется пожениться.

Я с минуту перевариваю услышанное, а Карл продолжает:

– Мать оказалась права. Будет проще, если мы вступим в брак.

– Она тебя убедила? – спрашиваю я с неподдельным изумлением. – Но как ей это удалось?

Он разворачивает документы и начинает объяснять, какие могут возникнуть проблемы, если мы не поженимся. Если, к примеру, я выйду замуж за другого, мой будущий супруг может получить в суде право опеки над ребенком и в случае моей смерти отказать бабушке в праве видеться с внуком или внучкой. Карл внимательно смотрит на меня и еще раз повторяет, что это вовсе не значит, что они мне не доверяют. Возможно, он даже опасается, что я устрою ему сцену со слезами, но я просто сижу и слушаю.