Райская птичка - Трейси Гузман Страница 16

– Прежде чем идти дальше, давайте расставим точки над «i». Разговаривать буду я, мистер Джеймсон. Я до сих пор не вполне понимаю, почему выбор пал на вас. Но раз уж так получилось, я не мог не взять вас с собой. Исключительно в качестве наблюдателя, разумеется, – машина остановилась. Тротуара не было видно за мешками с мусором и корпусом старого телевизора. Крэнстон шмыгнул носом. – Будем надеяться, что эта история хорошо закончится. Особенно для вас, мистер Джеймсон.

Стивен мысленно застонал и кивнул. Босс недвусмысленно давал понять, насколько шатки его позиции. После вчерашнего разговора с Финчем Стивен мучился подозрениями, что профессор что-то затевает, прокручивал в голове его сбивчивую речь, пытаясь уловить в ней признаки обмана. Но даже настороженность не портила ему радостного предвкушения встречи с Байбером. Тот факт, что они будут в одно и то же время находиться в одной и той же комнате, обеспечил Стивену эйфорическую, бессонную ночь.

Они поднялись по парадной лестнице, лавируя между обрывками мусора, которые застряли у основания перил. Вскоре после их звонка в дверь домофон приветственно зажужжал – никто не попросил их назваться. Лифт был крошечным, и Стивену, прижимавшему к груди портфель с инструментами, пришлось стоять между Крэнстоном и сутулой женщиной, державшей на руках облезлого кота, с ошейника которого свисал длинный поводок.

Не успел Стивен постучать, как Финч уже распахнул дверь. Проигнорировав Крэнстона, профессор схватил руку Стивена, крепко пожал ее и втащил молодого человека в квартиру.

– Входите, но смотрите под ноги. У Томаса темно. Я недавно наступил на карандаш и рухнул так, что вся жизнь пронеслась перед глазами.

Финч коротко кивнул втиснувшемуся в квартиру Крэнстону, закрыл за ними дверь и прошествовал к своему посту – изрядно потертому креслу-бержер ^[11] с высокой спинкой и продавленным сиденьем.

Стивен в изумлении оглядывался по сторонам. Квартира походила на съемочную площадку фильма ужасов. Тяжелые портьеры до пола почти не пропускали свет. Стены были тусклого кроваво-красного цвета. Точно сбегая от них, по углам отслаивались обои. Лепнина на потолке обросла клоками пыли. Воздух, шедший из вентиляционной решетки, нес с собой запах старой еды и виски. В расположении кресел не просматривалось никакой системы, а восточные ковры, все до единого потертые и обветшалые, кое-где даже с дырками, лежали под вычурными углами. Это был кошмар пьяницы или домашний тест на трезвость, составленный из мебельного лабиринта и препятствий разной высоты.

Байбера нигде не было видно, но в одной из дальних комнат периодически раздавались шорохи и треск, как будто животное попало в тесную западню. При мысли, что человек, талантом которого он так давно восхищается, находится настолько близко, что через несколько мгновений он даже сможет пожать ему руку, у Стивена пересохло в горле. Он пытался придумать приветственную речь, показать, что хоть что-то смыслит в наследии художника.

– Рад, что вы смогли к нам присоединиться, тем более что мы столь внезапно вмешались в ваши планы, – сказал Финч.

– От такого приглашения трудно отказаться.

Крэнстон сдавленно улыбнулся Финчу, но Стивен видел, что его босс начеку. Неизвестная доселе картина Байбера, которая появляется только теперь, в полумраке захламленной квартиры. И сбыть ее хотят через «Мерчисон и Данн». Что-то здесь не так. У Крэнстона был напряженный вид человека, подозревающего, что он попал в лапы к шулерам-наперсточникам.

Но Стивен едва сдерживал восторг. Чем бы ни закончился этот день, он уже оправдал последние тридцать бесцельных месяцев его жизни. Неизвестно почему, но судьбе вздумалось помахать у него перед носом шансом на спасение.

– Он здесь? – спросил Стивен у Финча, показывая в сторону дальних комнат.

– Он скоро к нам присоединится. А пока, джентльмены, могу я предложить вам выпить?

Стивен вцепился в поданный Финчем бокал с виски, будто он был чем-то священным. Крэнстон воздержался.

– Мне сейчас нужен трезвый ум, – сказал он и косо глянул на Стивена, который заметил недовольство начальника, но тем не менее быстро осушил бокал.

– Быть может, – начал Крэнстон, – пока мы ждем, вы могли бы обрисовать нам ситуацию. От мистера Джеймсона я подробностей не дождался.

Лицо Финча осталось спокойным, и Стивен подивился его уравновешенности. Он ведь наверняка расстроен. По телефону он говорил, что не видел картину и не знает, чему она посвящена, когда была нарисована и где хранилась. Стивен поражался сдержанности профессора, учитывая, что систематический каталог, на составление которого тот потратил годы, теперь оказался неполным и утратил свою ценность, причем друг Финча сознательно допустил это, умолчав о своей работе.

– Я предоставлю разъяснения Томасу, ибо мои познания касательно этой работы весьма ограничены. Скажу лишь, что о существовании еще одной картины Байбера я узнал вчера. Исполняя пожелания Томаса, я связался с нашим коллегой мистером Джеймсоном.

Крэнстон метнул на Стивена быстрый взгляд и едва заметно кивнул. Стивен не был уверен, как его понимать: как проявление восхищения или всего лишь напоминание, что, будучи старшим представителем фирмы, говорить будет он, Крэнстон.

Невзирая на явное нежелание Финча обсуждать картину, Крэнстон продолжил расспросы:

– Возможно, это эскиз? Какой-то работы из каталога?

Финч прищурился и повернулся к бару, чтобы обновить содержимое их бокалов.

– Нет, не эскиз. Довольно крупная картина маслом, насколько я понял.

– Ясно, – Крэнстон потер подбородок большим пальцем. – Вы должны понимать мое удивление, профессор, и я надеюсь, что вы не усмотрите в этом недостаток интереса со стороны «Мерчисон и Данн». В прошлом работы мистера Байбера продавались через более крупные дома, и, признаться, мне любопытно, почему на этот раз именно нам посчастливилось попасть в его поле зрения.

– Полагаю, у Томаса есть свои причины. Художники… все как один эксцентричны, не так ли? – Финч выдержал паузу и наклонил бокал в сторону Крэнстона. – Вы ведь не сомневаетесь в своей способности получить за эту работу хорошую цену, верно?

– Разумеется, нет. Если мы ее примем, на аукцион будут брошены все наши ресурсы. Мы не упустим ни единой мелочи.

Стивен закусил щеку. Как будто они могут не принять такую работу.

Финч смерил Крэнстона тяжелым взглядом. Оговорки директора «Мерчисон и Данн» не произвели на него впечатления.

– Уверен, это его успокоит.

Тяжелые портьеры, которые закрывали сводчатый проход в дальние комнаты, раздвинулись. Сначала Стивен увидел руку, отводившую занавески: длинные пальцы, рябая кожа на фоне темно-красной ткани портьер. Потом в комнате появился весь Томас Байбер. Он был одного роста со Стивеном, только чуть сутулился от старости и двигался неторопливо. Однако не так, будто ходьба требовала от него особых усилий, а так, словно каждый шаг был выверен согласно некой стратегии. Пока он пробирался к креслу рядом с Финчем, его глаза бегали по собравшимся. Байбер опустился на подушки, не говоря ни слова, и протянул руку, в которую Финч проворно вставил бокал. Стивену впервые стало жаль профессора. Он беспрекословно исполнял роль лакея, и Стивен понял, что они с Крэнстоном наблюдают отношения, которые складывались и оттачивались годами.