Любовь в противогазе - Светлана Лубенец Страница 16

Ловить его Серега не стал, потому что в дверь широкой рекой потекли наконец одноклассники и ученики других классов их школы. Пришла и Наталья Ивановна. В разговорах незаметно прошло оставшееся до заплыва время, и параллель семиклассников пригласили в раздевалку.

Переодевшись в спортивную форму, школьники вывалились в спортзал на разминку. Серега с особым остервенением делал все упражнения, которые предлагал физрук, и еще дополнительно массировал себе мышцы. На водной дорожке не должно быть никакого сбоя. С Раскорякой будет покончено навсегда! Он обязательно придет первым, и красиво придет! По собственной инициативе Серега залез еще и на шведскую стенку и гнулся там до тех пор, пока его не снял оттуда физрук.

– Что ты дурака валяешь, Раскоряда? – рассердился он. – Тебе же еще пятьдесят метров на скорость плыть, а ты уже выдохся! Не ученик, а настоящая мокрая мышь!

– Это ничего, что мышь! Я совсем и не устал! Вы даже удивитесь, как я проплыву! – Серега решил нацелить физрука на то, чтобы он получше следил за дистанцией и, чего доброго, не проворонил бы его победного финиша.

После разминки все снова бросились в раздевалки, чтобы сходить в душ и переодеться для заплыва. Серега как раз сбросил насквозь пропотевшую футболку, когда в раздевалку ввалился мокрый девятый «А», который уже свое проплыл.

– Суши весла, пацаны! – крикнул самый крупный парень девятого «А» Петруха Никодимов, тряхнув длинными волосами, с которых во все стороны полетела водяная пыль.

Серега охотно улыбнулся его шутке и достал из рюкзака пакет с мочалкой и мылом. Пусть сушат те, которые не умеют плавать, а он запросто опередил бы и Петруху, если бы им позволили выступать с девятиклассниками в одном зачете.

– Говорю же: суши весла, децл! – Никодимов обратился прямо к Сереге, который уже успел открыть дверь душевой. – Воды нету!

– Хорошая шутка! – уже несколько нервно улыбнулся ему Серега. – Там этой воды – целый бассейн!

– Правильно: бассейн полный, а в душе воды нет! Ни горячей, ни холодной!

– И чего ж?.. – поперхнулся вопросом Серега.

– Чего-чего! Ласты клей, парень! Не будет заплыва! А мы зря корячились!

– Почему зря?

– Потому что очки, которые набрали, отберут.

– Почему?

– Потому! С кем сравнивать-то, если вы не поплывете!

– Почему не поплывем… – Серега уже все понял, а вопросы продолжал задавать по инерции.

– Ну, ты тормоз, Раскоряка! – Петруха припечатал Серегу к дверям душевой все тем же ненавистным прозвищем, которое ему, видно, носить не сносить всю оставшуюся жизнь.

– Ну и что, что в душе нет воды! – рявкнул Летяга, который оказался тормознутым гораздо сильнее Сереги. – Плавают-то не в душе, а в бассейне!

– Во дает! – поразился его тупости Никодимов. – Кто ж тебе, грязному да немытому, даст бассейн пачкать?!

– Почему это я немытый, когда вчера мылся! – возмутился Летяга.

– Так то было вчера, бедолага! А сегодня – это сегодня!

– Может… обождать надо… Воду и дадут? – предположил Джек.

Петруха хотел сказать: «Ага! Догонят и еще дадут!», но в раздевалку зашел физрук и велел всем одеваться, поскольку в соседнем с бассейном доме произошла авария, и воду отключили до завтрашнего дня.

– Значит, завтра поплывем? – с большой надеждой обратился к физруку Серега.

– Нет, – сокрушенно покачал головой учитель. – Мы с бассейном только на один день договорились. Завтра дорожки будут заняты другой организацией.

– Как это другой, если мы еще не проплыли? – чуть не расплакался пожизненно приговоренный к Раскоряке Серега. – Мы же не виноваты, что авария…

– Другая организация тоже не виновата. Придется убрать заплывы из расписания «Зарницы»!

Огорчились этому известию все, кроме Мити Толоконникова. Даже тяжелый, как гранитная глыба, Сеня Головлев огорчился, потому что очень любил всякие массовые мероприятия, несмотря на то, что выглядел на них не самым геройским образом. Митя подумал, что ему опять здорово повезло. Но это ненадолго, потому что предстоит еще кросс на пятьсот метров и эстафета в противогазах. Он и так задыхается на дистанции, а уж в противогазе…

Сергей Раскоряда вышел из бассейна совершенно расстроенным и уничтоженным. Если бы на улице было темно, как в каком-нибудь ноябре, то он обязательно пустил бы скупую мужскую слезу, и наверняка не одну. Но стоял теплый яркий сентябрь, и Раскоряке пришлось изо всех сил сдерживаться. По мере того как Серега приближался к дому, настроение у него мало-помалу улучшалось. Совершенно очевидно, что авария с водопроводом случилась специально ему в наказание за зависть и срыв подтягивания, но поскольку наказание он уже практически перенес, то ему вполне еще может повезти на кроссе. Бегает он, конечно, хуже, чем плавает, но не так уж безнадежно плохо, как некоторые.