Дочери Рима - Кейт Куинн Страница 16

— Спасибо тебе, госпожа, — произнес тот и почтительно склонился над ее рукой.

— Хм… — Лоллия остановилась перед последним в ряду рабом. — Кто это?

Корнелия прочитала надпись на табличке.

— Тракс, галл, двадцать восемь лет, раб для личных нужд.

Это было вежливое иносказание. Одного взгляда на раба — высокого, широкоплечего, светловолосого, с налитыми, как у статуи атлета, мышцами — было достаточно, чтобы понять, каковы его главные умения.

Лоллия смерила его придирчивым взглядом с головы до ног.

— Тебя зовут Тракс?

— Да, госпожа. — У раба был низкий голос с отчетливо выраженным акцентом.

— И ты родом из Галлии? Это далеко отсюда.

— Я почти не помню Галлию, госпожа.

— Извини, ты не будешь против, если?.. — Лоллия вскинула брови и игриво улыбнулась рабу.

Тракс задрал тунику до уровня головы, выставляя напоказ крепкое обнаженное тело. Корнелия поспешила отвести возмущенный взгляд. В раздевании раба не было никакой необходимости. Даже если у него окажется какой-нибудь телесный изъян, его всегда можно вернуть продавцу. Зачем заставлять рабов раздеваться догола, только для того, чтобы поглазеть на них? Ведь даже у рабов есть гордость. Этот великан галл слегка покраснел, однако улыбнулся Лоллии — как показалось Корнелии — искренне и немного смущенно. В уголках голубых глаз лучиками собрались крошечные морщинки.

Лоллия повернулась к торговцу.

— Я беру его.

— Ты покупаешь раба не просто за его красоту, — сказала Корнелия, когда Тракс, на ходу натягивая обратно тунику, позволил отвести себя прочь. — Этот галл вскружит голову всем рабыням в твоем доме, да, пожалуй, и половине рабов-мужчин.

— Мне все равно. Главное, чтобы голова кружилась у меня самой.

— Тебе действительно нужен личный раб?

— Мне нужно именно такое прекрасное тело. — Лоллия смерила взглядом свою новую покупку, ожидавшую ее в другом конце зала. Тракс смахнул со лба волосы, и при этом движении литые бицепсы красиво перекатились шарами под бронзовой кожей. — Это именно то, что оживит мой скучный домашний арест!

Корнелия остановилась.

— Послушай, Лоллия. Любовники из твоего окружения — это одно дело, но спать с рабом? Тем самым ты унижаешь себя. И их тоже.

— Спорим, ты ни за что не упрекнула бы меня этим, будь я мужчиной, — пожала плечами ее кузина. — Все мужья, насколько мне известно, время от времени спят с рабынями.

— Но это не оправдывает тебя.

— Любой раб с такой внешностью, как у Тракса, знает, что его покупают для любовных утех, — с жаром возразила Лоллия. — Не удивлюсь, если он возносит хвалу богам за то, что его купила я, а не какая-нибудь престарелая матрона или гадкий старикашка сенатор.

— Я рада, что ты о себе высокого мнения, — возмутилась Корнелия.

— Покупки будут доставлены к порогу твоего дома через час, — сообщил, поклонившись, коротышка работорговец. — Может быть, обе госпожи желают посмотреть остальной товар? Новая служанка, которая сделает вас еще более красивыми, или, может быть…

— Думаю, что я уже пересмотрела всех, — ответила Корнелия и жестом подозвала управляющего, чтобы тот поторговался о цене.

— Вижу у тебя новенькую вещицу, — произнесла Лоллия, взяв кузину за руку. — Этот браслет, похоже, египетской работы.

— Так, побрякушка, брелок, — ответила Корнелия и, чтобы скрыть бронзовый амулет, торопливо закрыла запястье рукавом платья.

— Похоже, что это амулет, — заговорщически подмигнула Лоллия, когда они шагали через длинный вестибюль в направлении атрия. — Дай, угадаю, амулет для Пизона? Или твой собственный, призывающий плодородие?

Корнелия покраснела.

— Пизон не любит амулеты, говорит, что это глупые предрассудки суеверных плебеев.

Из-за этих его слов она чувствовала себя слегка виноватой за то, что пожертвовала пригоршню монет храму Исиды. Жрицы заверили ее, что если она будет носить такой амулет и зашьет его в подушку мужа, то все ее пожелания сбудутся. Корнелия поступила так, как ей было сказано, не сказав, однако, об этом Пизону. Ее супруг с неодобрением относился к чужеземным богам. Впрочем, так же, как и она сама. Но ей недавно стало известно об Исиде и ритуалах, призванных одарить женщину плодородием.

— Это не твое дело, Лоллия, — добавила она.

— Только не надо грубить мне, дорогая. Я не понимаю, почему ты так хочешь детей. Флавия, конечно, прелестна, но моя талия никогда больше не будет такой же стройной, как прежде.

— Кстати, как себе чувствует Флавия? — поспешила спросить Корнелия. Хотя в атрии было холодно и в проем крыши были видны зимние свинцовые облака, она чувствовала, что у нее горят щеки.

— Хворает, — пожала плечами Лоллия. — Да любой захворает, живя в доме старикана. Я собираюсь слечь в постель сразу, как только доставят Тракса. Скажусь больной, сошлюсь на головные боли, чтобы подольше оставаться в постели, но я буду в ней не одна…

— Флавия захворала? — оборвала ее Корнелия. — Что с ней? Ты показала ее врачу?

— У нее всего лишь кашель. Мои служанки не отходят от нее ни на минуту.

— А почему ты сама не присматриваешь за ней?

— О, боги, зачем? — искренне удивилась Лоллия. — Рабыни прекрасно знают, что им делать, они в этом разбираются намного лучше меня.

— Если бы Флавия была моей дочерью, я бы ни за что не оставила ее под присмотром рабов! Ребенка обязательно должна воспитывать мать…

Лоллия расхохоталась.

— Ни одну из нас, Корнелия, не воспитывала мать. Тебя, Марцеллу, Диану, меня. Вспомни, нас всех воспитывали рабы. Я не вижу причины, почему бы Флавии…

— Не забывай, что наши матери умерли молодыми, Лоллия. Я не понимаю, зачем Флавии…

— А я не понимаю, какое тебе до этого дело. Флавия не твоя дочь.

— Может, было бы куда лучше, будь она моей! — неожиданно разозлилась Корнелия. — Твоя дочь лежит больная, а ты покупаешь для удовлетворения собственной похоти домашнего жеребца!

— Если я одолжу его на время тебе, может, тогда ты забеременеешь и обзаведешься собственным ребенком, и перестанешь завидовать моему? — вспыхнула Лоллия. — Потому что твой муж на это явно не способен.

— Да как ты смеешь хотя бы слово произнести о моем муже?! — Корнелия подскочила к кузине едва ли не с кулаками.

— Неужели этот твой Пизон для тебя такое выгодное приобретение? — съязвила в ответ Лоллия. — Он каждый раз задирает нос при встрече с моим дедом, да и ты тоже! Только потому, что тот родился рабом и верит в то, что на жизнь можно заработать собственным трудом. Мой дед крутится день и ночь, зарабатывая эти проклятые деньги, которые затем берете у него в долг вы все. Вы все приходите к нему с протянутой рукой, так что я на месте твоего бесценного Пизона не стала бы задирать нос и воротить от него лицо!