Песня ночи - Валери Шервуд Страница 16

Уже на пороге Каролина обернулась к Хоуксу и, глядя ему в глаза, тихо сказала:

— Я хочу попросить тебя об одной услуге. Не мог бы ты вырезать отверстие в одном из башмаков и затем заделать дыру так, чтобы с виду никто ни о чем не догадался? И еще, — поколебавшись, добавила Каролина, — об этой твоей работе не должна знать ни одна душа.

Хоукс лишь заглянул ей в глаза и молча кивнул. Взяв в руки башмак, он покрутил его. Для Хоукса не составит труда сделать из этой вещицы маленький тайник. Как только работа была закончена, он отнес башмак в спальню Каролины.

Каролина поблагодарила Хоукса и, закрыв за ним дверь, достала из тайника колье, взвесив сверкающую рубинами и алмазами вещь на ладони. Оно было довольно тяжелым, это ее сокровище, тяжелее, чем то дерево, которое оно должно было заменить собой. Пришлось снова звать на подмогу Хоукса и просить его расточить второй башмак и вложить внутрь кусочек свинца, столь же аккуратно заделав отверстие. Хоукс пообещал выполнить и эту ее просьбу.

Глядя вслед уходящей Каролине, Хоукс, равно преданный и ей, и Келлзу, решил, что Каролина хочет сделать личные сбережения на черный день, и не мог осуждать хозяйку за такое желание.

Перед тем как выйти в город, Каролина успела отправить послание капитану Бэнксу, чей корабль курсировал между островами Вест-Индии и побережьем Виргинии. В своем письме она сообщила, что, зная о намерении капитана отплыть на следующий день, она хотела бы пригласить его отужинать накануне рейса у них в доме.

Капитан Бэнкс с радостью принял приглашение и прибыл точно в назначенное время. Приглашение в дом к самому адмиралу флибустьеров считалось высокой честью. Кроме того, ему нравилась жена капитана, и он был одним из немногих посвященных, знавших, что в действительности она Каролина Лайтфут из поместья Тайдуотер в Виргинии. Капитан был ослеплен и ее красотой, и великолепием колье из бриллиантов и рубинов, в котором она его принимала. Бэнкса весьма смутило то, что его наряд оставлял желать лучшего, и он даже пожалел, что не купил сегодня тот лиловый костюм, который показался чересчур дорогим. Прочистив горло, капитан Бэнкс вытянулся перед дамой во весь свой небольшой рост, буравя ее своими маленькими голубыми глазками.

— Мне сказали, что капитана Келлза нет в городе. Весьма сожалею, что не смогу встретиться с ним, — сказал Бэнкс после приветствия.

— Да, он все еще в верховьях Кобры, — со вздохом произнесла Каролина. — Ума не приложу, какие дела его задержали!

Коротышка-капитан пожевал ус.

— Наверное, его привлекают здешние плантации, — резонно предположил капитан. — Возможно, — добавил он моргая, — вы скоро станете хозяйкой большого имения, как и ваша матушка.

Улыбка Каролины была несколько натянутой. Она быстро оглянулась, словно опасаясь, не подслушал ли их кто-то из слуг, но, кажется, дверь в буфетную была плотно прикрыта.

— Не думаю, что из меня получится образцовая плантаторша, — честно призналась Каролина. — К этому, как вы знаете, нужно иметь определенную склонность.

Шутливо погрозив ей пальцем, он сказал:

— Уверен, что этой склонности легко научиться. Увидите, — со сладкой улыбочкой продолжал Бэнкс, — когда-нибудь вы поплывете к верховьям Кобры в свой собственный дом. В городе уже ходят об этом слухи, — понизив голос, добавил он.

Каролина не сумела скрыть изумления. Так, значит, сплетни имели под собой почву? Возможно, именно удивление было причиной ее молчаливости за ужином, состоящим из черепахового супа, мяса козленка и вкусного печенья из маниоки. Повариха, как обычно, показала свое высокое искусство.

После ужина капитан Бэнкс поднялся и, в цветистых выражениях поблагодарив хозяйку за угощение, сообщил, что не может оставаться в гостях дольше, поскольку на корабле его ждут неотложные дела. Каролина явно обрадовалась, что капитан сразу же направляется на корабль.

— Капитан Бэнкс, — сказала Каролина, обворожительно улыбаясь. — Я прошу вас об одолжении. Я знаю, что вы плывете в Йорктаун, а оттуда рукой подать до Левел-Грин.

— О да, — с улыбкой ответил капитан. — Я с удовольствием передам им привет.

— Это не совсем то, о чем бы я хотела вас попросить, — сказала Каролина, встретив вопросительный взгляд Бэнкса. — Я бы хотела, чтобы вы передали им небольшую посылочку.

С этими словами Каролина достала пару башмачков, стоявших на ближайшем стуле, и, завернув в чистую льняную салфетку, быстро перевязала их лентой.

— Я была бы рада, если бы вы смогли передать пару этих башмачков госпоже Летиции Лайтфут, и никому другому, — сказала она, добавив с улыбкой: — Моя мама не одобряет мой выбор туалетов, но эти простенькие башмачки — просто сувенир, привет из тех мест, где живет ее дочь.

Каролина засмеялась, но вдруг, став серьезной, со вздохом сказала:

— Тяжко жить вдали от дома, зная, что тебе туда дорога заказана.

Коротышка-капитан деликатно кашлянул. Он знал историю Каролины Лайтфут и был решительно на ее стороне.

— Я думаю, там, в Левел-Грин, все скоро образуется, — пробормотал он. — Всякое бывает в семьях, но близкие люди есть близкие люди, все налаживается. Обещаю, что мы с моей «Утренней звездой» доставим вашу посылочку прямо по назначению, госпожа Каро…

— Кристабель, — быстро поправила его Каролина. — Здесь никто не знает моего настоящего имени, я не хочу навлекать позор на голову моей несчастной матери. Ей и так приходится стыдиться того, что я вынуждена жить в этом флибустьерском порту.

Капитан Бэнкс улыбнулся. Каролина Лайтфут действительно была хорошей дочерью. Не стоило Летиции портить отношения с девочкой из-за такой малости, как любовь дочери к флибустьеру!

Между тем Джилли, все это время стоявшая под дверью в буфетную, презрительно фыркнула. Вот это да! Жена капитана Келлза, разодетая в пух и прах, со сверкающими алмазами на шее посылает матери в Виргинию нищенские башмаки. Не то чтобы Джилли сама когда-нибудь посылала что-то своей матери, да если бы она и захотела сделать ей подарок, то не смогла бы, так как и понятия не имела, где она сейчас обретается. Впрочем, чего гадать, наверное, в тюрьме, где же ей еще быть-то! А вот когда она разбогатеет, тогда пошлет каждому, кого любит, по паре сафьяновых красных туфелек. И Руж на Нью-Провиденс — тоже. Только Руж, наверное, со смехом отшвырнет их, поскольку привыкла всегда ходить босиком. Джилли зевнула и прикрыла щеколду, затем пошла на кухню к поварихе, с которой у нее с самой первой встречи началась неприкрытая война. Ничего, когда она купит себе дом такой же большой, как этот, и наймет женщин в услужение, то уж точно будет лупить их палкой!

Джилли, мечтая, даже не взглянула на посылку, когда вошла в столовую, чтобы убрать со стола, и не слышала слов Каролины, обращенных к Хоуксу:

— У нашего гостя не должно быть неприятностей, так что проводи его, пожалуйста, до порта и проследи, чтобы он взошел на корабль в целости и сохранности.