Исцеление любовью - Кэтрин Стоун Страница 16

— Так вот, — продолжал ординатор, — серьезные опасения вызывает сердце потерпевшего, поэтому я вам и звоню. У мальчика повреждена грудная клетка, сломаны ребра, возможен разрыв грудины. Кровяное давление стремительно падает. Частота дыхания вдвое превышает норму. Рентген показывает, что легкие сжаты и приняли форму фляги.

— Видимо, рану тампонировали.

— Похоже, что так.

— Зашили?

— Здесь нет ни одного специалиста, способного профессионально прооперировать околосердечную сумку. Особенно у детей. Кроме того, пока состояние мальчика стабилизировалось. Но мы убеждены, что он нуждается в срочном обследовании. Возможно, понадобится операция на сердце. То и другое, доктор Тейлор, вы умеете делать лучше, чем кто-либо другой. Поэтому мы и просим вас о помощи.

— Вы уверены, что мальчика можно перевезти?

— Уверен. Доктор Тейлор, могу я сообщить руководству, что вы согласны принять потерпевшего у себя в больнице?

Случай представлялся необычным. Но одно было ясно: мальчику требовалась срочная и очень квалифицированная врачебная помощь.

— Да, я согласна, — ответила она.

— Замечательно!

Кэтлин услышала, как молодой доктор облегченно вздохнул. Голос его сразу окреп.

— Я сейчас же организую перевозку мальчика. Вы не могли бы на минуту повесить трубку? Главный врач нашей больницы доктор Джонстоун хочет сам перезвонить вам и рассказать о самочувствии членов семьи пострадавшего. Они сейчас находятся в состоянии шока после всего происшедшего. А мы тем временем отправим мальчика к вам в Уэствудскую больницу.

Кэтлин повесила трубку и стала ждать звонка доктора Джонстоуна. Ее не особенно пугала перспектива появления в клинике смертельно напуганных родственников мальчика. Хотя тревога ординатора была обоснованна. Во-первых, отец мальчика отличался очень слабым здоровьем, и ему самому могла понадобиться экстренная помощь. А во-вторых, свидетели происшествия утверждали, что взрослые, сопровождавшие автобус с детьми, выглядели нетрезвыми. Об этом уже было доложено адвокатам пострадавших. Другими словами, дело принимало довольно зловещий характер.

Кэтлин поняла, что у нее могут возникнуть трудности, с самого начала телефонного разговора с доктором Джонстоуном, который слишком долго прокашливался, прежде чем сказать первое слово.

— Мы очень признательны вам, доктор Тейлор, за то, что согласились помочь маленькому Тимми, — начал он. — Его зовут Тимми Асквит. Это сын Роберта и внук старшего господина Тимоти.

— Извините, но эти имена мне ничего не говорят.

— Серьезно? Тем более мне следовало вам позвонить.

Кэтлин подумала, что ее пальцы ни при каких обстоятельствах не будут дрожать во время операции. Даже если Роберт и Тимоти тоже хирурги. Хотя это и не желательно. Кэтлин знала, что даже обычное лечение члена семьи кого-либо из коллег — дело достаточно щекотливое. Что же касается сложнейшей операции, то для любого хирурга такое стало бы сущим кошмаром. Особенно если разбирающиеся в медицине родственники настаивают на своем присутствии при операции.

Ладно! Пусть так. Тогда и она будет не менее настойчивой. Ибо речь идет о жизни пациента. А потому родственникам будет вежливо, но категорично предложено подождать в соседней с операционной комнате.

А все-таки кто же они? Кэтлин жила в Лос-Анджелесе меньше года, а потому просто не успела познакомиться со всеми местными врачами. Но знала среди них известных и не очень известных специалистов по той репутации, которой они пользовались среди последних. По тону главного врача больницы можно было предположить, что Асквиты если и были хирургами, то громкой славы себе на этой стезе не снискали.

— Родители мальчика хирурги? — напрямую спросила Кэтлин.

— Что? О нет! Они возглавляют фирмы, работающие с поделочными камнями — «Джемстоун пикчерз» и «Джемстоун рекордз», — одновременно контролируя калифорнийскую информационную службу «Глобал ньюс». Кроме того, Роберт занимает важный пост в Голливуде. Его отец Тимоти — крупнейший кинопродюсер, известный, пожалуй, во всем мире. Сказочно богатый.

Вот оно что! Кэтлин внимательно посмотрела на ординатора, доставившего мальчика. Тот поймал ее взгляд.

— Родители Тимми, Роберт и Фэй, — очень милые люди, — поспешно прибавил он. — Они правильно поймут все, что может случиться с их сыном. Но с Тимоти-старшим могут возникнуть проблемы. Видите ли, он очень въедливый и требовательный. Правда, без этого он вряд ли достиг бы такого положения.

— Чего же он хочет сейчас?

— Ну… Тимоти-старший и его жена Лиллит еще на пути из Лондона звонили с борта личного реактивного самолета. При этом он вежливо, но очень решительно, потребовал, чтобы я нашел самого лучшего хирурга в Лос-Анджелесе. Уверен, доктор Тейлор, что мы не ошиблись.

Кэтлин подумала, ко скольким еще «самым лучшим» хирургам Лос-Анджелеса они обращались, сколько других желали бы получить подобное предложение, дабы удостоиться чести вписать Тимми Асквита в список своих пациентов. Ведь каждый из них отлично понимал, что миллиардер Тимоти Асквит сделает все, чтобы спасти своего внука.

Решение в кардиологическом отделении Уэствудской больницы было принято еще до поступления пациента. Оно сводилось к тому, что к моменту приземления самолета Тимоти Асквита на аэродроме в Лос-Анджелесе все уже будет определено. Кэтлин вся эта закулисная игра мало интересовала. Она согласилась делать операцию только потому, что хотела спасти почти бездыханного, синюшного и обескровленного ребенка.

Через несколько часов маленький Тимоти был подготовлен, насколько это представлялось возможным, к предоперационному исследованию. Кэтлин подробно рассказала родителям о своем плане операции, разрешив Роберту и Фэй провести еще несколько минут рядом с сыном. Но как раз в этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появились старший Тимоти Асквит и его супруга Лиллит.

— Можно нам тоже его увидеть? — спросил Тимоти.

В его голосе не было ничего властного или требовательного. Очевидно, он не сомневался в своем непререкаемом авторитете, а потому считал излишним его подчеркивать. По сдержанному, вежливому тону, с которым глава семейного клана попросил разрешения увидеться с больным внуком, Кэтлин решила, что Тимоти не привык проявлять свои эмоции. Внешность выдавала в нем потомственного английского аристократа: вышколенность, строгий темный костюм, чопорно поджатая верхняя губа.

Однако это отнюдь не означало отсутствия чувств. Более того, они вырывались наружу. Кэтлин видела, что вопреки внешней холодности и сдержанности старший Асквит крайне обеспокоен судьбой внука. Во всяком случае, глаза его выражали настоящее отчаяние. Впрочем, могло ли быть иначе? Ведь несмотря на могущественное положение в обществе и несметные богатства, он не мог спасти жизнь Тимми.

Сделать это могла только она.

Кэтлин посмотрела на мрачное аристократическое лицо главы семьи.