Дорогой, все будет по-моему! - Джейн Фэллон Страница 16

У нее из головы не выходила картинка — эта женщина и Джеймс, обнаженные, сплелись в объятиях на кровати. Как Кати ни старалась изгнать ее вон, она упорно возвращалась, не давая думать ни о чем другом. Она пыталась сосредоточиться на приятном, но ее обычные «спасательные круги» — как можно отчетливее вообразить себя на солнечном пляже на Маврикии, вспомнить о самом веселом Рождестве в далеком детстве — не помогали против негативных мыслей, пустивших глубокие корни. Она полезла в шкафчик за успокоительным.

Когда такси остановилось на стоянке отеля, Кати пригладила волосы ладонью и взглянула на себя в маленькое зеркальце. Нервы ее были на пределе. Она никогда не умела конфликтовать, уступала людям, старалась сделать то, что те требовали, и сейчас в глубине души боялась, что Стефани начнет бурно выяснять отношения. Она глубоко вздохнула, вошла в отель и огляделась в поисках бара.

У стойки толпились люди. Кати обвела холл взглядом, высматривая одинокую женщину, но не увидела. Должно быть, она приехала первой. Присев за столик у окна, она заказала минеральной воды. Обычно она почти не употребляла спиртного, но сейчас ей ужасно хотелось выпить водки с тоником. Отпивая воду, Кати смотрела в окно и чувствовала, как покрывается испариной.

Уже через пару минут она услышала покашливание и, оглянувшись, увидела рядом стройную женщину чуть выше среднего роста, с длинными ярко-рыжими волосами, перехваченными лентой. Она неловко поднялась.

Реальная Стефани определенно производила впечатление. Она была симпатичной, если не сказать красивой, и нисколько не походила на нарисованный Кати мысленный портрет. Ее ослепительно-белая кожа напоминала персонажей прерафаэлитов. Кати подумала, что ее собственный деревенский загар, наверное, выглядит вульгарным. Она нервно улыбнулась.

А Стефани, увидев Кати, едва не рассмеялась. Не потому, что Кати оказалась дурнушкой, нет — она сразу нашла ее хорошенькой. По возрасту Кати приближалась к сорока, и Стефани с облегчением подумала, что они примерно одногодки. Но этим сходство исчерпывалось. Первое, что поразило Стефани при виде Кати, — насколько они разные. В любовнице Джеймс нашел все то, чего не находил дома. Стефани была высокой, Кати — маленькой. У Стефани ярко-рыжие прямые волосы, у Кати — светлые кудряшки. Стефани стройная и спортивная, Кати женственная и мягкая; у нее карие глаза, а у Кати — голубые.

— Да уж, нельзя сказать, что у него есть излюбленный тип женщин, — хмыкнула Стефани, и Кати засмеялась, хотя и несколько вымученно. — Стефани. — Она протянула руку.

Кати взяла ее и слабо встряхнула, словно не привыкла здороваться за руку.

— Кати, — проговорила она.

Они сели и погрузились в молчание.

Стефани наконец решила, что должна что-то сказать, не то Кати подумает, будто ей предлагают взять инициативу в свои руки. Джеймс однажды упрекнул ее, что у нее мания все контролировать, и Стефани разозлила его тем, что приняла это как комплимент. «Почему это я не могу распоряжаться собственной жизнью? — удивлялась она. — Только идиоты позволяют другим решать все за них».

— В общем, — заявила она наконец, — я просто очень хотела встретиться с вами. Наверное, мне еще не верится до конца…

— Мне тоже, — сказала Кати и отпила воды. Снова последовала неловкая пауза.

— Вы быстро доехали? — промямлила Кати.

— Да, спасибо, я приехала поездом. А вы? — Стефани было очень странно, что они говорят такие банальности, но она решительно не знала, как подойти к делу. Ей было трудно сосредоточиться, ее отвлекал розовый ротик Кати. В голове проплывали картины, как Джеймс все ближе склоняется к этому ротику…

— Я тоже, — вздохнула Кати.

Снова пауза. Стефани принялась что-то искать в сумочке. Или просто сделала вид, что ищет. Теперь, оказавшись тут, она растерялась. И уже сама не знала, зачем предложила встретиться, почему решила, что из этого что-то получится.

— Стефани, вы ведь верите, что я ни о чем не догадывалась? — вырвалось у Кати. Она не могла больше выносить напряжение.

— Пожалуй, — кивнула Стефани. — Да, я вам верю. Но я не понимаю, почему он решил, что это останется тайной.

— Я вообще ни о чем не подозревала. А вы?

— Ни минуты. Значит, мы обе круглые дуры?

— Нет. Это значит только, что Джеймс — прекрасный актер.

Но Стефани было трудно в это поверить. Однажды она видела его в роли Третьего Крестьянина в любительской постановке Джозефа, и он показался ей неубедительным. Первый и Второй Крестьяне выглядели изможденными, сгорбленными под тяжестью своих котомок, а Джеймс вальяжно шествовал вразвалочку и выглядел так, словно собрался на пикник.

— Как он объяснял то, что вам нельзя приезжать в Лондон?

— Потому что он живет там у Питера и Аби. Он говорил, что чувствует себя у них довольно неловко. Все звучало очень правдоподобно.

— Кто такие Питер и Аби? — фыркнула Стефани.

— Они будто бы живут в Швейцарском дворе. Питер учитель, а Аби программист. Джеймс спит у них на раскладушке в кабинете, а Аби отвратительно готовит.

— Жаль вас снова разочаровывать, но едва ли эти персонажи существуют в действительности. Я о них никогда не слышала, — сказала Стефани.

Кати натянуто улыбнулась.

— А вы? Почему вы не приезжали в Линкольншир?

— А знаете — вообще-то он никогда мне этого не запрещал. Когда мы только переехали в Лондон, даже звал меня с собой. Но я не хотела. А после уже так повелось. Не хотелось срывать с места Финна, а потом, у меня же работа. И он перестал звать, наверное, потому, что встретил вас… — удрученно добавила она. — А я ничего не замечала.

— Не говорите так, словно вы в чем-то виноваты. Виноват только он один! Это он вел себя гадко, он, а не мы!

— Но, черт, что же нам делать теперь? — вырвалось у Стефани.

— Давайте закажем что-нибудь выпить, — предложила Кати, подзывая официантку. — А потом решим.

После трех рюмок водки с тоником (Кати) и трех бокалов белого вина (Стефани) они перешли на «ты» и посвятили друг друга в подробности своих отношений с Джеймсом. Обе решили, что должны говорить со всей откровенностью, не боясь задеть чувства друг друга. Так Стефани узнала, что секс у Кати был первоклассный, но Джеймс всегда отказывался обсуждать возможность иметь ребенка, оправдываясь тем, что уже испортил жизнь одному и не хочет рисковать второй раз. А Кати выяснила, что для Стефани секс был большой редкостью, зато Джеймс недавно сказал ей, что неплохо бы родить второго ребенка. Чем дольше они говорили (и выпивали), тем больше нарастала в них обида на Джеймса и на то, как он с ними поступил. В пять минут четвертого они готовы уже были его повесить, утопить и четвертовать.

— Так вот, — подвела итог Стефани. — Его необходимо наказать.

— Как пить дать, — согласилась Кати. Она не привыкла ненавидеть, но теперь алкоголь и испытанное унижение ударили ей в голову.