Пугалки для барышень. Не для хороших девочек - Даниэлла Вуд Страница 16
Пугалки для барышень. Не для хороших девочек - Даниэлла Вуд читать онлайн бесплатно
Она лавировала между беседующими гостями с подносом в руке, уже не бесцельно, как раньше, но те либо отмахивались от нее, как от комара, либо вовсе не замечали. Она дважды обошла комнаты, в которых общались приглашенные и, наконец, отказалась от своей затеи. Ей ничего не оставалось делать, как прислониться к стене рядом с камином. Свободной рукой она взяла с подноса креветку, рассеянно поднесла ко рту и откусила упругий хвостик, как вдруг заметила, что Генри со странной улыбкой смотрит на нее с другого конца комнаты.
Ей сразу вспомнилось такое выражение: поймать чей-то взгляд. Только здесь все было наоборот: это она была поймана его взглядом, она сама попала в ловушку. И вдруг — свобода! Генри перевел взгляд на эбеновую девушку-манекен с полированной головой, застывшую в своем бордовом платье с подносом сыра в руках. Генри довольно улыбнулся и вновь посмотрел на Жюстину, которая стояла в той же позе. Он улыбнулся еще шире, и она вдруг почувствовала, что шея, а следом за нею и руки, и ноги у нее деревенеют, это онемение расползается по всему телу, захватывая все новые и новые участки и постепенно сменяясь тупой болью. Прежде чем это болезненное отупение добралось до кончиков ее пальцев на руках и ногах, Жюстина выронила поднос и бросилась к спасительной двери, словно убегая от смертельной опасности.
Жюстина опять живет в своем доме. По вечерам Джилл приносит сестре фильмы из видеопроката, но та их уже почти все посмотрела. После обеда мама закутывает вязаным пледом неподвижные ноги дочери и вывозит ее в кресле-каталке на крыльцо. Жюстину ужасно достала эта нелепая ситуация: мама сидит рядом с ней, как будто ей три года, и читает вслух книжки с картинками, как ей посоветовал врач из реабилитационной клиники. Пародия какая-то!
— Скажи «кот», доченька, — просит мама, показывая картинку. — Кот.
— От…
— Послушай, милая: ко-о-от.
— От…
— Не так, солнышко. Ко-о-от.
Когда Жюстина устает, глаза у нее закрываются сами собой.
— Не отчаивайся, моя хорошая. Я понимаю, ты стараешься. У тебя уже гораздо лучше получается. Еще разок попробуем и отдохнем. Ко-о-от.
— Ко-о-от.
— Вот умница! Молодец. Правильно, кот. У тебя очень хорошо получается.
Конечно, она это только для порядка говорит, но Жюстина понимает: мама боится, что дальше односложных слов у нее дело не пойдет. А сама Жюстина ничего не может ей объяснить.
Ее нашли рано утром, после той памятной вечеринки, она лежала лицом вниз на клумбе с анютиными глазками в двух кварталах от дома Генри. Впоследствии хозяева клумбы много раз рассказывали маме Жюстины о том, как все произошло.
— Я сказала, не надо ее трогать, — раз за разом принималась излагать свою версию событий женщина. — Я сказала мужу, что она точно на игле. Мне показалось, что она наркоманка, вы понимаете? Но он меня не послушал.
— Я подумал, что уже поздно, — вступал в разговор мужчина. — Когда я потрогал ее за плечо, она была застывшая и холодная. Я ее перевернул и увидел, что она твердая, как доска.
— И тогда я как следует рассмотрела ее платье, — продолжала женщина. — И сразу поняла, что это от-кутюр.
И теперь, два года спустя, Жюстина остается в той же позе: обе руки согнуты под прямым углом, ладони сложены лодочкой. Но врачи по-прежнему безапелляционно утверждают, что это был инсульт. Они просто игнорируют все, что противоречит их диагнозу. А как быть с почти синтетической текстурой волос Жюстины, которые вообще перестали расти? И еще одно обстоятельство не поддается объяснению: нога у нее стала на два размера меньше, чем была, когда она уходила из дома. А стопы у нее выгнуты таким образом, словно она стоит на цыпочках. И пальцы ног так плотно прижаты друг к другу, будто их тисками сдавили туфли на высоком каблуке.
В первый же день Ева принялась за дело. Ну, вообще-то на самом деле это был не совсем первый день. Прошло четыре с половиной недели с тех пор, как они с Адамом переехали, но это время не пропало даром. Она заслужила небольшую передышку, да и вещи в новом доме сами собой не распакуются. Но теперь, когда она чувствует, что наконец отдохнула, и когда все расставлено по своим местам, кажется, можно начинать.
Но сначала нужно позавтракать. Нельзя ведь приступать к делу на пустой желудок. А раз сегодня такой знаменательный день, она уверена, что и завтрак тоже должен быть торжественным. Среди прощальных подарков от девочек из ее офиса был фартук с фотографией статуи «Давида» Микеланджело. Она надела фартук, сожалея, что подруги не могут сейчас увидеть, как она шагает через двор в резиновых сапогах, чтобы взять яичко из-под одной из собственных курочек. Она пожарила блины, полила их кленовым сиропом, положила сверху ломтики банана и взяла тарелку с собой на веранду.
Именно здесь Ева влюбилась в этот дом. Агент по продаже недвижимости, молодая женщина с каштановыми волосами, которая, похоже, сидела на успокоительных таблетках, вывела их на веранду, чтобы продемонстрировать открывающийся с нее вид.
— Настоящий рай, — вздохнула она, сдвинув на лоб очки в черепаховой оправе и жестом гида обвела сельский пейзаж.
С одной стороны в поле среди яблоневых пней паслись стреноженные кони, а с другой — виднелся старый сад, где узловатые фруктовые деревья засыпали землю под собой экономически бесполезными плодами. Но Еве этот старый, крашенный в зеленую краску фермерский домик с облупленными стенами, расположенный в долине километрах в двадцати от города, и в правду показался раем. Ей сразу понравились плети вьюнка вдоль дороги и слегка покосившийся почтовый ящик в развилке старого персикового дерева.
Мебель в комнатах была старомодной и громоздкой. Линолеум в крупную клетку топорщился по углам. Люстры и бра показались Еве слишком нелепыми и массивными для такого домика. Но стоит им продать городскую квартиру, и они сразу же смогут купить этот дом, и еще останется достаточно денег, чтобы приобрести хорошую машину для Адама, так что добираться до города будет совсем нетрудно.
По утрам, когда он приносил Еве в спальню чашку чаю, перед тем как уйти на работу, было еще темно.
— Значит, сегодня великий день? — спросил он ее в то памятное первое утро, целуя в щеку.
— Да, сегодня. Сегодня я начинаю.
Ева доела блинчики и помыла посуду. В ванной комнате побрила ноги, отметив, что ногти на них опять отросли. После душа подстригла их щипчиками. Потом пилочкой придала им красивую форму. А раз уж она привела ногти в порядок, глупо было бы не покрыть их лаком. Так она и сделала: это был оттенок «Роза Мадера» — точно так же назывался номер двадцать один в ее наборе акварельных карандашей «Дервент». «Роза Мадера! Напоминает псевдоним какой-нибудь циркачки…» — думала Ева, нанося второй слой лака. Она высушила ногти и улыбнулась, когда поняла, что именно сейчас наконец-то начала! Никто не сможет сказать, что сегодня она ничего не нарисовала.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments