Клин клином - Елена Рахманова Страница 16

– Сегодня днем на пристани вы пытались всучить мне самовар, – усмехнувшись, ответила Надежда. – Надеюсь, он был не тети-Нилин?

– Ну что вы, конечно нет! Как вы могли такое про меня подумать? – чуть не задохнулся от возмущения молодой человек с бородкой. – Филипп Корш никогда не позволит себе взять чужое… Кстати, Филипп Корш – это меня так зовут.

– А я Надежда Павловна Ивановская, – представилась девушка не без оттенка высокомерия. – Хозяйка этого дома.

– Ну, положим, будущая хозяйка, – пробормотал Вован себе под нос, но так, что все прекрасно расслышали его слова.

Надежда так и взвилась, собираясь поставить наглеца на место. Но второй незнакомец шагнул ей навстречу и протянул руку:

– Разрешите представиться: Богдан Приходько.

Было во всем его облике и манере поведения столько непосредственности, добродушия, какой-то располагающей незатейливости, что девушка мгновенно смягчилась и ответила на рукопожатие.

– Очень приятно, – произнесла она фразу, которую за редким исключением никто не воспринимает буквально.

Тут Вован отклеился от стены и с ленцой в голосе протянул:

– Ну а мы с вами, Надежда Павловна, можно сказать, знакомы хоть и недавно, но довольно тесно. Не правда ли?

Она сразу поняла, на что он намекает, и в испуге замерла, боясь, что далее последует пространное объяснение того, что этот тип подразумевал под своими словами.

– Не имею понятия, что вы имеете… – поспешно забормотала девушка, стараясь сохранить невозмутимый вид и этим предотвратить дальнейшее развитие разговора, но сбилась и замолчала.

На ее счастье, в разговор вмешался Богдан и сообщил:

– Мы тут решили отметить знакомство с вами, так сказать с нашей хозяйкой. Может, если не возражаете, пройдем к столу? Все уже давно готово.

– Да-да, конечно. А то что это мы вас, Надежда Павловна, на пороге собственного дома держим, – всполошился Филипп и сделал галантный приглашающий жест рукой.

Вован ничего не произнес и даже не сдвинулся с места, когда смущенная Надежда проходила мимо него, чуть не задев плечом…

Стол был уставлен не домашними деликатесами, конечно, а всякой покупной всячиной, но все было нарезано и разложено аккуратно, даже красиво. За Надеждой ухаживали Филипп и Богдан. Вован вел себя довольно отстраненно, время от времени вставлял ироничные замечания, но особо девушку своей язвительностью, как она того боялась, не донимал.

К концу застолья она успела узнать, что Филипп и Владимир окончили Московский художественный институт имени В.И. Сурикова и являются живописцами. У Филиппа есть жена по имени Юлия – студентка консерватории по классу виолончели – и двое малолетних сыновей-погодков. Сейчас все трое гостили у тещи под Зеленоградом. Богдан оказался уроженцем Харькова, но родной город вместе с родителями покинул давным-давно, еще в младенчестве, и всю свою сознательную жизнь прожил в Москве. Кончал же он Московское высшее художественно-промышленное училище, короче говоря, всем известную Строгановку, как художник-монументалист. Но был он, как выяснилось, мастер на все руки, и для него не существовало ненужных вещей.

– Всему можно найти применение, если немножко подумать головой, – любил говорить Богдаша.

Вован был коренной москвич и сильнее приятелей страдал оттого, что, по его собственному утверждению, не реализовал себя пока как живописец. Отсюда были и его порой злая ирония, и постоянное раздражение всем и вся, и резкие высказывания в адрес многих ныне живущих и почивших в бозе художников.

Сидя за столом, Надежда старалась не обращать на него внимания, но кожей чувствовала его присутствие и все время держалась настороже, ожидая подвоха. Если бы не это, вечер знакомства с постояльцами доставил бы ей куда большее удовольствие. Судьба впервые свела девушку с настоящими художниками, и ей льстило их внимание.