Голубые холмы Синтры - Энн Хэмпсон Страница 16

Приближалось время возвращения дона Мигела. У Элинор было чувство, что скоро случится нечто приятное. Наконец она призналась себе: ей доставляет удовольствие общество графа, даже если он почти все время держится замкнуто. Иногда ему случалось расслабиться и поболтать с ней. Например, в тот вечер, когда Карлота оставила их и рано легла спать. Или когда он встретил Элинор в саду днем во время сиесты. Элинор с нетерпением ждала его необыкновенно привлекательной улыбки, мягкого взгляда серых глаз. Это делало его таким милым, родным, и она начинала относиться к нему просто как к Мигелу, а не великому и строгому графу Рамиро Висенте Мигелу де Каштру, благородному владельцу Паласио де Каштру и нескольких уютных усадеб и поместий. Карлота тоже с нетерпением ждала возвращения брата. За день до его приезда она, казалось, повеселела. Гуляя с Элинор неподалеку от Паласио, она взволнованно сказала:

— Завтра мой брат будет дома! Я с таким же нетерпением жду его! Как до знакомства с тобой. Странно, да?

— Вовсе нет, — улыбнулась Элинор. — Так и должно быть.

— Но раньше… ну, я была одинока. Теперь все наоборот. У меня есть очаровательная подруга. Благодаря Мигелу.

— Спасибо, Карлота. Я знаю, мы останемся подругами даже после моего отъезда.

После отъезда… Дон Мигел уже предлагал ей остаться с ними насовсем. Но он сказал это, думая, что его сестра никогда не выйдет замуж, Элинор не могла поверить, что Карлоте всю жизнь предстоит остаться одинокой. Она слишком красива. Должно быть, мужчины восхищаются ею. И когда-нибудь один из них закроет глаза на ее ошибку. Тогда Элинор придется уехать.

— После твоего отъезда? — Карлота остановилась как вкопанная. — Ты никогда не оставишь меня, Элинор! Скажи, что не оставишь. Обещай мне!

Элинор пришлось остановиться. Она нежно взглянула на Карлоту. Девушка немного побледнела и прижала руку к сердцу.

— Я тебя не оставлю, пока не настанет день, когда я тебе больше не буду нужна, — серьезно пообещала она.

— Ты всегда будешь мне нужна. — Глаза Карлоты потемнели от удивления. — Почему ты думаешь, что может настать день, когда ты не будешь мне нужна?

Элинор заколебалась. Рассказать Карлоте, что она думает о ее замужестве?

— Ты повзрослеешь, Карлота, — наконец мягко напомнила ей Элинор, — и уже не так будешь нуждаться в моем обществе.

— Дело не в этом. — Карлота вдруг стала проницательной. — Ты думаешь, будто я когда-нибудь выйду замуж. — Ее голос сник, хотя только что дрожал от волнения. — Теперь я никогда не выйду замуж… Пожалуйста, не перебивай меня, Элинор. Я хочу пояснить. И больше мы не будем говорить о твоем отъезде. Здесь, в Португалии, как и в некоторых других странах, мы придаем огромное значение целомудрию. Никто никогда не попросит у брата моей руки. — Она отвернулась и задумчиво уставилась на один из крошечных искусственных водопадов.

Его восхитительно извилистый поток прокладывал себе путь через сад и парк, потом в окрестные земли и наконец впадал в реку Тахо, которая текла к морю через Лиссабон.

— Не понимаю, почему ты так уверена, что никогда не выйдешь замуж. — Элинор говорила и удивлялась: разговор не привел в смущение ни ее, ни Карлоту. Такое возможно только с близкими подругами. — Ты очень красива, Карлота, и однажды покоришь сердце какого-нибудь счастливца. Это неизбежно.

Карлота покачала головой:

— Ему придется рассказать… и на этом все закончится.

— Нет, дорогая. Если он тебя полюбит, то поймет и не обратит внимания на то, что произошло, когда ты была такой юной и невинной… и без защиты.

Карлота обернулась бледная, с дрожащими губами.

— Ты говоришь так, будто не я во всем виновата.

— По-моему, не ты.

— Как ты великодушна! Но здесь больше никто так не подумает.

— Когда-нибудь подумает, Карлота… по крайней мере, тот, единственный, кто будет иметь значение.

Они надолго замолчали. Продолжая медленно идти через сады в парк в обществе Карлоты, Элинор снова подумала о том, как таинственно вела себя увиденная ею пара в прошлое воскресенье. Дойдя до рощи, где они тогда скрылись, Элинор опустила глаза. Что-то сверкнуло в траве. Это оказался клипс со стразами. По крайней мере, ей показалось, что это бижутерия, пока Карлота не воскликнула от удивления, увидев украшение на ладони подруги.

— Это же вещь Доры!

— Доры? — Элинор озадаченно уставилась на Карлоту. — Так эти камни настоящие? Должно быть, они стоят целое состояние!

— Конечно. — Карлота взяла клипс и уставилась на него столь же озадаченно, как Элинор. — Как странно, что он здесь. Дора, должно быть, его как-то потеряла… — Девушка замолчала и вздрогнула. — Мне… страшно, Элинор. Вот, возьми его! — Она сунула клипс Элинор, не интересуясь ее мнением. — Верни его обратно, — посоветовала Карлота испуганным голосом. — Мне не нравится иметь с этим дело, Элинор!

— Ерунда! Его действительно нельзя вернуть обратно. Мы положим его в какое-нибудь надежное место… Может быть, ты положишь его к ней в комнату?..

— Нет, не буду! Я никогда туда не захожу, — начала Карлота. Потом она замолчала, пытаясь взять себя в руки, только теперь заметив, с каким странным выражением смотрит на нее компаньонка. — Это… это не… счастливая комната, — прошептала девушка. — Я входила туда только раз, и мне показалось… показалось, что там до сих пор как при Доре. Такое впечатление, что брат часто ходит туда по ночам и… и… как будто общается с… с ее духом.

Элинор невольно вздрогнула. Но быстро пришла в себя и попросила Карлоту не выдумывать. Она вспомнила, что сама побывала в этой комнате и не заметила ничего, что говорило бы о привидениях. Элинор эта комната даже привела в восхищение, и она была бы не прочь остаться там подольше. Но… Она была слишком холодная. Комната, где не было счастья. Нет, ей не хотелось бы иметь такую комнату. Элинор резко запретила себе крамольные мысли. Ведь там дон Мигел наверняка был счастлив много-много раз. А теперь… неужели Карлота права и он часто приходит туда по ночам, чтобы общаться с душой Доры? Элинор попросила Карлоту не выдумывать, но в предположении малышки не было ничего невозможного, даже если Элинор не могла согласиться с этим. Это было нездоровым. К тому же полностью противоречило ее представлению о доне Мигеле. Человек с такой сильной индивидуальностью наверняка пытался бы победить свою печаль, а не уступать ей. Карлота говорила, мешая думать. Элинор повернулась к ней, благодарная за то, что девушка избавила ее от неприятных воспоминаний.