Вслед за луной - Линда Кук Страница 16

На рассвете крышка люка с треском захлопнулась, и Матье очнулся от сна, а Паэн взлетел вверх по приставной лестнице на чердак. Джоанна проснулась лишь тогда, когда последние отголоски эха внутри пустого закрома заглохли, и невольно отпрянула при виде угрюмого лица Матье и стали, поблескивавшей в тусклом утреннем свете в руках Паэна.

Она с трудом поднялась на ноги, мысленно проклиная увесистые монеты, оттягивавшие подол ее плаща.

— Сколько раз… — пробормотала она.

— Что? — Голос Паэна был хриплым от гнева, смешанного с облегчением.

— Сколько раз мне придется переступать через ваш меч? Матье снова опустился на свою походную постель и провел рукой по лицу.

— Уже дважды — дважды! — за последние трое суток я просыпалась по утрам в опасной близости от вашего меча… — начала Джоанна.

Паэн вложил клинок в ножны.

— И если вы до сих пор живы, то лишь потому, что однажды ночью я вынул его для вашей защиты. Матье ухмыльнулся.

— Я не знаю никого, кто был бы столь же ловок в обращении с мечом, как Паэн, — заметил он. — Он никогда не станет рубить сплеча.

Джоанна уселась на своем ложе.

— Что вас беспокоит? — осведомился Паэн. Матье заложил руки за голову.

— Можете поверить мне на слово. С Паэном вы находитесь в такой же безопасности, как…

— Что вас беспокоит? — вскричал Паэн. — Неужели вы до сих пор думаете, будто я намерен лишить вас жизни? И это после того, как я чуть было не разбился, спускаясь по стене Рошмарена, и чуть ли не силком тащил вас за собой через все герцогство?

Джоанна вздрогнула.

— Нет, — ответила она. — Не вы лишите меня жизни. Скорее я сама могу потерять ее из-за того, что вы так небрежны с оружием.

Матье засмеялся:

— Что за глупость! Паэн — и вдруг небрежен с оружием! Немедленно возьмите свои слова назад!

Паэн жестом заставил его замолчать и, подойдя к Джоанне, опустился на колени рядом с одеялом.

Щеки Джоанны от стыда вспыхнули румянцем. Она была укрыта одеялом Паэна, которое он отдал ей, когда настал его черед сторожить ее сон.

— Я жив благодаря своему мечу, — произнес он, — и неплохо умею с ним обращаться. Вполне достаточно, чтобы благополучно доставить вас до побережья и не причинить вам вреда, когда я вынимаю его из ножен. Скажите мне, Джоанна Мерко, почему вы доверяете мне меньше, чем какому-нибудь неопытному молодому оруженосцу?

Неопытному молодому оруженосцу… Кровь, хлынувшая на песок, покрывавший двор крепости. Искусство обращения с мечом, будучи переданным в неопытные руки, может привести к гибели тех, кто находится рядом…

— Итак, мадам? — Голос Паэна понизился до шепота. Джоанна подняла голову и храбро взглянула ему прямо в лицо.

— Возможно, вы и в самом деле умеете обращаться с оружием и не представляете для меня угрозы. Но если вы не оставите меня в покое, я сама перережу себе горло этим мечом — лишь бы наконец выспаться. Неужели нельзя подождать с разговорами до утра?

Матье хихикнул и прикрыл лицо плащом. Однако Паэн и не думал уходить.

— Дайте мне руку, — произнес он тоном, не допускавшим возражений. И когда она поднялась, помог ей спуститься по лестнице. — Вы все равно не уснете, — продолжал он, — поэтому лучше послушайте, как я намерен поступить, когда мы доберемся до побережья. Это поможет вам справиться со страхом, и вы наконец поверите, что я твердо намерен сделать вес для вашей безопасности.

Джоанна выдернула руку из его сильных пальцев и отступила на шаг. Неужели теперь он скажет ей то, в чем так и не решился признаться минувшей ночью, и тогда недостающая часть его замысла сама собой встанет на место? Неужели этот закаленный в боях, покрытый шрамами наемник и впрямь надеялся взять ее в жены, чтобы заполучить земли ее покойного мужа? Или же до него дошли слухи о богатом приданом, которое она принесла Ольтеру Мальби, и он возомнил, будто может получить столь же большое состояние для себя самого — все равно, в качестве приданого или в качестве выкупа? А когда он добьется своего, не может ли случиться так, что этот человек будет представлять для нее еще большую угрозу, чем дозорные Рошмарена, от стрел которых он спас ее в ту памятную ночь Самхейна?

— Я уже говорил вам, — начал Паэн, — что видеть вас здоровой и невредимой по пути в Англию выгодно для нас обоих. Я должен обеспечить вашу безопасность ради того, чтобы никто потом не мог обвинить меня в убийстве, для которого меня наняли. Как только мы окажемся на побережье, я отведу вас в дом местного священника или в монастырь — мне все равно — и попрошу первого попавшегося церковника составить документ, подтверждающий, что он видел вас живой и на свободе.

— А потом?

— А потом я сам посажу вас на корабль, отправляющийся в Англию. Разве вы не расслышали моих слов?

— А это неизвестное духовное лицо, составив нужную вам бумагу, не предложит обвенчать нас, чтобы вы могли вернуться в Рошмарен и предъявить на него права?

Сила его взгляда была такова, что, казалось, могла ее испепелить.

— Ни король, ни знатные сеньоры не станут брать в вассалы простых наемников, мадам! Даже дочь торговца шерстью должна бы это понимать.

Мрачное выражение его лица и обидный тон не испугали Джоанну. За те несколько месяцев, что она провела в Рошмарене, ей пришлось выслушать столько оскорбительных намеков по поводу занятия ее дяди, что высокомерное замечание со стороны обыкновенного наемника уже не могло ее задеть.

— Зато дочь торговца шерстью кое-что знает про наемников. Мы брали к себе на службу людей вроде вас охранять груз на кораблях моего дяди, а также для безопасной доставки золота из Бретани и Фландрии. Мой дядя делал все, чтобы они держались от меня подальше, и настоятельно советовал мне не полагаться на их преданность, если только я не посулю им достаточно золота в обмен на их мечи и не обладаю достаточным состоянием, чтобы сдержать свое обещание.

Джоанна тяжело вздохнула, борясь с внезапной ноющей болью в груди. Гаральд, ее юный брат Гаральд, не последовал советам их дяди. Он приходил в восторг при виде мечей, старательно подражал грубоватой речи наемников и с удовольствием слушал их рассказы о добытых во время войны трофеях. И тогда в нем пробудилась жажда иной жизни, далекая от сараев с шерстью и стен дядюшкиной конторы…

Тут человек по имени Паэн заговорил снова: