Дерзкая леди - Рэйчел Морган Страница 16

Ну а Джесс? Его отношение ко всему происходящему Онести понять не могла. Хотя это ее не особо и интересовало! Если бы Джесс не начал играть на старом пианино, она не оказалась бы втянутой в мероприятие, задуманное Роуз. Но слово было сказано, а потому данная клятва никогда после смерти отца не выступать перед публикой теперь отошла на второй план. И это сильно портило Онести настроение.

Боже, зачем она согласилась петь?! Куда подевался ее здравый смысл? Конечно, Онести ценила свои отношения с Роуз. Но петь на публике! Петь после трех месяцев молчания со дня убийства отца! Еще час назад это казалось ей немыслимым! Ведь при одном воспоминании о том ужасном дне Онести лишалась дара речи...

Они с отцом провели в Дуранго всего несколько дней, когда Дьюс неожиданно сделался завсегдатаем местного клуба «Майнерз делайт». Там каждый вечер устраивались танцульки, а главное – шла азартнейшая картежная игра.

Очень скоро Дьюс оказался на короткой ноге с владельцами этого заведения. И тут ему в голову пришла неожиданная идея. Он стал убеждать своих новых друзей, что доходы клуба возрастут в десятки раз, если его дочери позволят петь для посетителей. Те согласились. Естественно, никто из них не подозревал, что попался на удочку проходимца, который уже не раз пользовался талантом дочери в отнюдь не благовидных целях. Пока Онести зачаровывала слушателей ангельским голосом, Дьюс сидел за карточным столом и опустошал карманы расслабившихся партнеров, передергивая карты.

Однако довольно скоро его хитрость была разгадана. После одного из выступлений Онести нашла отца лежащим без сознания на карточном столе. Перенести в номер тяжелое тело Дьюса, где тот все-таки пришел в себя, Онести удалось с помощью Роберта Трита.

Сейчас она уже могла объективно оценить, что за человек был этот Трит. Но в тот момент была слишком ошарашена всем произошедшим, а потому просто не задумывалась об этом. Трит рисовался в ее воображении этаким сказочным принцем, пришедшим на помощь. Но прошло всего несколько дней, и Онести убедилась, что принц-то оказался самым заурядным мерзавцем...

...Свернув с дороги в пустынный переулок и пробираясь через грязные задворки, Онести сумела все-таки на какое-то время выбросить из головы терзавшие душу воспоминания.

Снова выйдя на раскисшую после дождя дорогу, она остановилась у обочины, вытерла ладонью потное лицо и осмотрелась. И тут ее нагнали все те же мрачные картины недавнего прошлого...

...Тот вечер поначалу ничем не отличался от всех предыдущих. Онести стояла на сцене в весьма пикантном наряде, призванном привлечь максимальное внимание аудитории. В зале же собралось не меньше двухсот зрителей. В большинстве своем это были местные фермеры, ковбои и золотоискатели. Их головы тонули в облаках табачного дыма. Воздух наполняли пьяные голоса и свист, означавший высшую степень одобрения искусства певицы, а потому требовавший от Онести благодарных поклонов. Подобное внимание к своей персоне не доставляло ей особого удовольствия, но она успела к этому привыкнуть...

Во время исполнения очередной песни Онести заметила, что Роберт Трит подошел к столу, за которым сидел Дьюс. Несколько минут они о чем-то довольно мирно разговаривали. Так по крайней мере казалось со стороны. Однако по желвакам, игравшим на скулах отца, Онести поняла, что впечатление было обманчивым.

– Чего он хочет от тебя? – спросила она у Дьюса, закончив песню и спустившись со сцены.

– Да ничего особенного, – с улыбкой ответил он. – Не беспокойся и не забивай себе голову ерундой. Возвращайся на сцену и продолжай программу. Смотри, как прекрасно тебя принимают!

То, что произошло во время ее дальнейшего выступления, Онести помнила очень смутно. Ей только показалось, что зал таверны как-то сжался, а каждый шаг по сцене вызывал у нее ощущение восхождения по ступеням эшафота... Что именно произошло за столом, Онести определить не могла. Однако Роберт был явно взволнован. Но поскольку он и Дьюс стали друзьями, Онести и подумать не могла о какой-то размолвке между ними. Скорее всего их раздражали невероятный шум и беспорядок, царившие в зале. Так или иначе, но девушка решила больше не думать обо всем этом, а довериться инстинктам, которые редко ее подводили...

Ситуация взорвалась во время исполнения последней песни. Осколки стекла и свечных канделябров разлетелись по всему залу. Кругом раздались крики, пронзительный женский визг, перекрывшие даже треск револьверных выстрелов. Дьюс, схватив Онести за руку, стал пробиваться сквозь охваченную паникой толпу, уклоняясь от свистевших пуль и осколков стекла.

Им удалось добраться до двери выскочить на улицу и пробежать несколько десятков метров по обсаженной развесистыми деревьями аллее. Здесь можно было отдышаться. Дьюс прижал дочь к груди и прошептал:

– Несмотря ни на что, помни, милая: я люблю тебя всем сердцем.

– О, папа! Что ты натворил? – в отчаянии воскликнула Онести.

– Сейчас я не могу ничего рассказать. Но очень скоро ты обо всем узнаешь. Как и все те, кто там, в таверне... Если нам суждено расстаться, то беги отсюда со всех ног! Той же дорогой, которой мы сюда пришли. Я тебя разыщу чуть позже. И никому не доверяйся! Поняла? Никому!

Онести хотела было потребовать от отца признания, что все-таки происходит, но тон Дьюса был столь категоричен, что она не сказала ни слова, а лишь утвердительно кивнула.

В этот момент в конце аллеи появился Роберт, преградив им путь к бегству.

– Ты рассчитывал сбежать, Магуайр, не уплатив проигрыша? – крикнул он. – Надеялся, что я забуду об этом?

Онести хорошо помнила, с каким удивлением посмотрела на отца. Очень немногие знали его настоящее имя, которое Дьюс скрывал в целях безопасности. Почему же он открылся Роберту?

– Я никуда не собирался ускользать. И сказал тебе об этом еще в зале. Просто у меня с собой не было столько денег. Я хотел пойти домой, чтобы добавить нужную сумму.

– Ты серьезно думал, что я поверю в эту сказку? В то, что ты и впрямь вернешься?

– Я же обещал тебе вернуться, разве не так?

– Твои обещания ничего не стоят, Магуайр! Если хочешь, чтобы я тебе поверил, отдай в залог Онести.

Это было сказано таким тоном, что по спине девушки поползли мурашки. Дьюс крепко сжал ее руку:

– Ты ее не получишь!

– Получу!

Роберт поднял руку, в которой блеснул ствол небольшого пистолета:

– Прикажи ей пойти со мной, если хочешь, чтобы все закончилось миром!

– Что все это значит, Роберт? – с дрожью выдавила из себя Онести.

– Спроси об этом своего отца!

– Отца?

– Именно! – прорычал Роберт. – Мы с ним заключили джентльменское соглашение, которое он сейчас пытается нарушить. А потому я требую от него залога, каковым будешь ты, Онести! Когда Дьюс полностью со мной расплатится, я тебя отпущу!

Быстрым движением Дьюс выхватил из кобуры свой пистолет: