Обворожить графа - Николь Берд Страница 16

Графиня, так не похожая на других женщин, смущала Лорен, которая еще не решила, как ей вести себя с ней. Она невольно избегала взглядов этой сидевшей рядом с ней женщины. Незаметно взглянув на дверь, Лорен увидела, что двое мужчин тихо разговаривают и, что более важно, хотя она сидела слишком далеко, чтобы расслышать, что у обоих были мрачные лица.

Почему они недовольны, если ценный груз, когда-то потерянный, снова возвращен им?

Это было непонятно.

Конечно, это ее не касалось, и ей не следовало забывать об этом, напомнила себе Лорен. А сейчас хватало забот отражать настойчивые, откровенно любопытные расспросы графини.

– Этот блистательный граф ваш покровитель? – спрашивала эта женщина, не переставая поглощать, судя потому, как она облизывала пальцы, особенно вкусное печенье.

Этот вопрос вторгся в размышления Лорен о таинственном корабле.

– Почему вы так думаете? – резким тоном спросила она. Графиня пожала плечами:

– Вы еще так наивны, дорогая.

– Я так не считаю, – сухо заметила Лорен.

– Я вижу, вы уже не краснеете, – сказала графиня, взяв бокал и делая щедрый глоток вина.

Лорен с недоумением посмотрела на нее. Набравшись храбрости, она сказала:

– Я уверена, что разбираюсь в любви.

Темные глаза графини вспыхнули, и она улыбнулась.

– Посмотрим, ma petite; He забывайте, у графа большой опыт. Он поймет лучше любого, насколько вы искусны в любви, и тали вы женщина, которая сможет удержать его. – Она снова посмотрела на свою тарелку и зачерпнула ложкой ванильного мороженого, а Лорен пыталась сдержать дрожь дурного предчувствия.

Что, если она не знает о любви достаточно?

Она заметила, что ей совсем не хочется всех этих аппетитных кушаний. Возможно, графиня ненамеренно заставляет ее утратить уверенность в себе. Она пыталась не терять надежды, но было трудно сохранять самообладание, когда рядом сверкали драгоценности и улыбка графини.

Лорен откусывала понемножку сладости и улыбалась, пока не удостоверилась, что улыбка надежно приклеилась к ее лицу. Когда же они покинут это проклятое сборище? Не могла бы она спросить об этом хозяина этого вечера, или он сочтет ее ужасно дерзкой? Позволено ли это куртизанкам? Казалось, учитывая их положение, позволено.

Однако когда граф вернулся к столу, у него был очень озабоченный вид, и хотя он вежливо говорил с ней, его мысли, казалось, были далеко. Лорен терялась в догадках: что такого должен был сказать новый гость, чтобы так изменилось настроение хозяина дома?

После нескольких попыток высказать замечания о развлечениях и гостях, толпившихся в зале, и получив весьма невнятные ответы, она решила перейти к сути дела, расстроившего его.

– Разве виконт Твид не присоединится к гостям? – спросила она, когда Саттон взял тарелку и сел, почти не притрагиваясь к еде, ел только приправы, лежавшие сверху.

– Он предпочел поехать в Ярмут и как можно быстрее осмотреть груз, взятый с «Храброй милашки», чтобы убедиться, что правда в этой новости, а что окажется лишь слухами.

– Вы все еще сомневаетесь, что нашли именно ваш корабль? Или вы не верите, что груз сохранился? – Она смотрела на него, пытаясь понять его странное отношение к этой новости. Он пожал плечами.

– Мы хотим быть уверены, вот и все. Не все мы так легковерны, как мой сводный брат. – Он взял кусок лобстера с тарелки.

Человек, сидевший немного дальше, сообщил Саттону новость об одной из лошадей, которую он готовил к скачкам для Саттона.

– Ожеребилась, и какой здоровенький малыш! Началось оживленное обсуждение скачек, и Лорен поняла, что не сможет вернуться к их разговору.

Когда ужин закончился, гости снова заполнили большие гостиные, и до Лорен донеслись звуки музыки.

Однако граф, казалось, не торопился встать из-за стола. Даже Картер с графиней собирались присоединиться к гостям. Молодой человек улыбнулся.

– Давай же, Маркус, ты к старости становишься неповоротливым. Кто-то должен быть здесь хозяином, – добавил он.

– Поскольку всех их пригласил ты, ты и должен взять на себя эту роль, – сдержанно ответил граф.

Картер заморгал, но продолжал улыбаться.

– Именно так. Графиня округлила глаза.

– О, Маркус, дорогой, вы так практичны. – Но она последовала за молодым человеком, и когда они вышли, граф повернулся и улыбнулся Лорен.

Она ответила ему улыбкой.

– Вы не желаете еще потанцевать, милорд?

От его горячего взгляда жар охватил ее. Она догадалась, что не танцы были у него на уме. Скоро он узнает, они оба узнают, справится ли она с ролью, которую взяла на себя. При этой мысли она торопливо сделала последний глоток вина и чуть не задохнулась.

Он протянул руку и гладил ее по спине, пока она не прокашлялась. Тепло его руки чувствовалось сквозь тонкий шелк платья.

– С вами все в порядке?

Зная, что она, должно быть, раскраснелась, как кухарка у плиты, Лорен мысленно обругала себя и прикрыла лицо салфеткой.

Она все еще не могла нормально говорить и только кивнула.

– Да, благодарю. – Она пыталась не замечать, как от волнения дрожь пробежала по ее телу. Или это было совсем не от волнения? Он взял ее руку, и она почувствовала тепло его сильных пальцев.

Столовая почти опустела. Время от времени слышался звон серебряных тарелок, которые убирали со стола слуги и смахивали крошки и пролитое вино.

Граф встал, она последовала его примеру. Не обращая внимания на слуг, он повел ее через холл к лестнице. Нисколько не смущаясь, он держал ее за руку, и они поднялись на верхний этаж. Но вместо того чтобы повернуть в сторону гостиных, где вечер был в полном разгаре, если судить по музыке и шуму, доносившимся из-за двойных дверей, они поднялись выше.

У нее еще сильнее засосало под ложечкой.

Для нее настало время приступить к осуществлению своего намерения.

Поднявшись выше, он не пошел в сторону комнаты для гостей, отведенную ей. Лорен наивно полагала, что он позволит ей зайти в свою комнату переодеться, надеть ночную рубашку и будет ждать, пока она не приготовится. Но очевидно, не так это делалось!

Не полагалось ли ей волноваться в предчувствии великого момента, стонать от страсти, еще не дойдя до его спальни? Она искоса с сомнением взглянула на него. Почему-то она не могла заставить себя разыграть такую сцену и не могла поверить, что графа обрадует угодливо разыгранный спектакль. Он был слишком проницателен, чтобы его можно было обмануть, и, кроме того, как говорила графиня, он больше всего не любил, когда ему лгали.