Повод для знакомства - Дениза Уайт Страница 16

— Ладно, попробую прокатиться на Синди, — согласилась она, подмигивая серой кобыле, которая уже подбежала к ограде и теперь косила на Сандру веселым карим глазом. — Тем более что она мне и самой нравится…

— В таком случае пойдем за седлами.

Седла хранились в дальнем конце конюшни. Оказавшись там, Колин рывком поднял огромное ковбойское седло, которое по своим размерам как минимум вдвое превышало хорошо знакомые Сандре седла, и уже хотел было вручить его ей, но вовремя спохватился и спросил:

— Как твой палец?

— Почти не болит.

— Но ты сможешь донести седло, чтобы мне пришлось ходить дважды?

— Разумеется, я справляюсь, — заверила его Сандра и для большей убедительности даже пошевелила забинтованным пальцем.

Колин с сомнением покачал головой, но все-таки вручил ей седло, оказавшееся весьма тяжелым.

Более того, по мере их возвращения к загону седло становилось все тяжелее и тяжелее. С большим облегчением Сандра сбросила его на верхнюю жердь изгороди, в то время как Колин вошел в загон и проворно взнуздал серую лошадку.

Не дожидаясь команды Колина, Сандра сняла седло с ограды и взгромоздила его на лоснящуюся спину лошади. Приговаривая ласковые слова, она застегнула подпругу, а затем, переведя дух, затянула ее потуже.

Серая прядала ушами, ловя звуки ее голоса, но стояла спокойно. Сандра взяла поводья в одну руку и вставила ногу в стремя. Легкий толчок — и вот она уже сидит в седле.

— Какое замечательное ощущение! — воскликнула Сандра. — В этом седле я чувствую себя как в кресле. Никогда не думала, что оно такое удобное!

— Через несколько часов оно покажется тебе не столь удобным, — заметил Колин. — Погоняй ее немного по кругу, пока я буду седлать своего жеребца.

Сандра выполнила его приказание, с наслаждением покачиваясь в седле. Серая лошадка чутко реагировала на любое прикосновение ее каблуков.

В стиле героев вестернов — то есть держа поводья одной рукой и стараясь не слишком их натягивать — Сандра легко меняла темп и направление скачки. Она несколько рисовалась перед Колином и прекрасно это сознавала. Но должен же он был убедиться в ее сноровке!

Вскоре ковбой оседлал гнедого жеребца, и они вместе выехали за ворота ранчо.

— Куда направимся? — поинтересовалась Сандра.

— А вон к тем горам, — указал Колин на невысокую гряду, закрывающую горизонт.

Сандра кивнула и пустила лошадь рысью. Ковбой последовал за ней, держась на полкорпуса сзади и продолжая придирчиво присматриваться к повадкам всадницы.

«Впрочем, возможно, он просто любуется моей фигурой», — подумала Сандра, слегка придерживая серую.

— Можно предложить тебе небольшой психологический тест? — спросила она, когда их лошади поравнялись и пошли шагом.

— Попробуй, — кивнул Колин.

— Вспомни три самых дорогих для тебя имени и мысленно расставь их в порядке значимости.

Колин наморщил лоб и через несколько секунд произнес:

— Готово!

— А теперь произнеси их вслух.

Ковбой пожал плечами и улыбнулся.

— Берт, Сандра, Колин. Ну и о чем это говорит?

— Во-первых, если в этот список человек не забывает включить свое имя, то у него хорошо развито чувство собственного достоинства. А во-вторых, я поняла, что ты замечательный отец и, вероятно, был хорошим мужем.

— Ишь какая хитрая! — усмехнулся Колин. — Таким простым способом ты сумела заглянуть в мою душу, а вот как это сделать мне?

— Просто посмотри мне в глаза, — лукаво улыбаясь, предложила Сандра. Но когда Колин попытался это сделать, она пришпорила лошадь и унеслась далеко вперед.

Она первой достигла подножия горной гряды, где предоставила Синди возможность самой выбирать тропу из числа тех, что змеились по поросшим деревьями и кустарником пологим склонам. Наслаждаясь окружающим пейзажем, Сандра почувствовала, как в ее душе постепенно воцаряются мир и спокойствие.

— Не стоит слишком удаляться от ранчо, — раздался позади голос Колина. — В этих краях часто бывают страшные грозы, даже ураганы.

— Ну и что?

— Ты так говоришь только потому, что ни разу не оказывалась на открытом месте, когда совершенно черное небо прочерчивают ослепительные молнии, — уверенно заявил он. — Поверь мне, что в такой момент чувствуешь себя примерно так же, как под бомбежкой!

— Верю, — миролюбиво согласилась Сандра. — Тогда давай поедем вдоль склона.

— Я вдруг подумал, что так и не знаю, чем ты зарабатывала на жизнь до того, как вышла замуж, — неожиданно сказал Колин.

— Была фотомоделью в агентстве «Нью-Йорк ситизен», — просто ответила она.

— То есть ты зарабатывала своей внешностью?

— Иногда и мозгами тоже, — сердито буркнула Сандра, уловив в его тоне снисходительную насмешку.

— Мне почему-то кажется, что в этом случае тебе приходилось сложнее…

Вот негодяй! Вздумал поиздеваться над ней! И Сандра сделала медленный глубокий вдох, стараясь сдержать желание ответить как можно резче.

— Ты просто не понимаешь, в чем состояла моя работа, — спокойно ответила она. — Что бы ты сказал, если бы тебе пришлось по нескольку часов находиться под лучами раскаленных юпитеров, принимая позы, которые от тебя требуют фотографы? А как насчет демонстрации купальников на открытом воздухе и в разгар осени! И при этом еще надо делать вид, будто испытываешь неземное блаженство!

— Никогда не демонстрировал купальники, — хмыкнул Колин. — Однако все вышеперечисленное требует выносливости, а не мозгов. Да и вообще, по моему мнению, подобный вид деятельности никак нельзя назвать работой.

— Что, что, что? — насторожилась Сандра.

— Да, это нельзя назвать настоящей работой, — уверенно повторил Колин. — Хотя от так называемой творческой элиты слово «работа» слышишь едва ли не чаще всего.

— С чего ты взял?

— Будто я не смотрю телевизор! «Ах, в этом сезоне я отработала столько концертов!» — томно жалуется модная певица. «Сейчас я работаю над новым романом», — изрекает известный писатель. «Весь день работал с документами», — признается перед телекамерой политик. «Завтра открывается выставка моих работ», — сообщает скульптор. «Ужасно много тяжелой работы!» — кокетливо сетует юная фотомодель, давая первое в своей жизни интервью…

— И что с того?

— А то, что по-настоящему тяжелая работа это удел не певицы, а технического персонала, таскающего массивные звуковые колонки; не писателя, а грузчиков типографии, где издаются его книги; не политика, а фермеров, которые зависят от его решений; не скульптора, а каменотеса; не фотомодели, а продавщицы супермаркета! Но эти простые люди, как правило, не имеют доступа к газетам или телевидению, чтобы пожаловаться на свою тяжкую долю, в отличие от представителей «творческой элиты»! А ведь предложи им поменяться местами с работягами вроде меня, так они воспримут это как личное оскорбление.