Чувство долга - Бетти Райт Страница 16

Клэр вышла на крыльцо. Сузи уехала в больницу — на очередные процедуры. Уборка была закончена, на кухне пахло свежевыпеченным хлебом. Читать Клэр не хотелось, а готовить ужин было еще рано.

Она обхватила руками перила крыльца и задумчиво смотрела вдаль. На севере над горами собирались темные и тяжелые облака. Тони говорил, что ночью пойдет дождь, а Сузи сказала за завтраком, что летняя гроза в Канзасе — незабываемое зрелище.

Клэр вспомнила, что именно сегодня утром решила поговорить с Тони. Но проснувшаяся раньше обычного Сузанн помешала ей. Может быть, это и к лучшему? Что она собиралась ему сказать? Что не спит ночами, думая о нем? Что устала от поцелуев украдкой, от быстрых ласк, которые доставляют ей боль? Что хочет заняться с ним любовью?

Но даже если бы Сузи не спустилась к завтраку, Клэр вряд ли бы нашла слова, чтобы попросить Тони Олдуса стать ее любовником.

Он сказал, что ей решать, когда она будет готова сделать следующий шаг. После бурной сцены у ручья он обещал не торопить ее, не давить на нее.

Он держал слово. Поцелуи вряд ли можно было считать давлением, ведь она сама страстно желала их. Не могла она обвинить его и в том, что уже две недели находилась в постоянном возбуждении.

Она ставила ему в вину то, что самообладание ни разу не подвело его. Вот, например, вчера вечером они поднялись в его кабинет, закрыли дверь, никто им не мешал. Она лежала на диване, блузка была расстегнута, а Тони растянулся рядом. Она знала, как он возбужден, почему же он не взял ее тогда? Она бы не сказала ни слова против.

А он, черт возьми, остановился. Она не просила его, он сам остановился: поднял ее с дивана, застегнул лифчик, блузку и даже попытался привести в порядок ее растрепанные волосы. Она стояла неподвижно, но внутри клокотал вулкан чувств, в голове с дикой скоростью мелькали мысли — она не могла сосредоточиться ни на одной.

— Скажешь мне, когда решишь, Клэр, — сказал он хрипло, зеленые глаза горели.

Клэр уже давно все обдумала и решила. Но найти слова, чтобы сообщить ему об этом, не могла. Одно дело — мечтать в порыве страсти, которую он разжег в ней, другое — стоять перед ним и просить заняться с ней любовью.

Клэр вздохнула и спустилась с крыльца. Сорвав с клумбы цветок, она побрела по дорожке к воротам, рассеянно обрывая лепестки.

Если бы он не был джентльменом! Клэр отбросила цветок и нахмурилась. Она хотела было повернуть назад к дому, но увидела работников, стоящих у загона для скота и с интересом наблюдающих за чем-то. Клэр подумала, что ей следует слегка развеяться и, открыв ворота, направилась в сторону ковбоев.

За несколько недель Клэр познакомилась почти со всеми обитателями «Керли-лайн». На ранчо просто невозможно было жить самой по себе.

Пожилой темпераментный человек по имени Бен готовил для работников и, как предупредил ее Тони, сильно дорожил статусом повара. Он начал работать в «Керли-лайн» еще при дедушке Тони: сначала был ковбоем, а когда, по его словам, кости уже стали не те, чтобы держаться в седле, попросился в повара — до этого кашеварили все по очереди. Он варил простую, но сытную еду, и никто не жаловался. Вот только выпечка… Один из работников как-то сказал, что лепешками Бена можно прикончить буйвола. Бен тут же подтвердил правоту этих слов, запустив лепешкой в говорившего. Синяк на теле обидчика не оставил сомнений в правоте его слов. После этого случая Бен отказался печь хлеб «неблагодарным», которые должны быть признательны за одно то, что он согласился готовить для них.

Питер рассказал эту историю Клэр в первую же неделю ее приезда на ранчо. Она поинтересовалась, кто же теперь печет хлеб ковбоям. Оказалось, что Бен его покупает, но, поскольку считает себя обиженным, выбирает самый дешевый и дрянной. Несколько раз приносила лепешки и пекла пироги работникам Нэнси Мидлтон. Нэнси удалось вторгнуться на его территорию только потому, что она заявила ему, что он негодяй и что если посмеет ей перечить, то она огреет его раскаленной сковородой.

Рассказ позабавил Клэр, и ей стало любопытно: почему же Тони ничего не предпринимает по отношению к Бену. Когда она спросила его об этом, он только покачал головой и поморщился. Оказалось, Бен ни в грош не ставит его, поскольку знает Тони с пеленок и вовсе не считает его работодателем. Если Клэр не глупа, лучше держаться подальше от Бена, посоветовал он ей тогда.

Клэр не считала себя глупой, но соблазн был велик. Поэтому, убедившись, что остается на ранчо на все лето, она испекла гору воздушных булочек по бабушкиному рецепту и отнесла в сторожку Бена. Как ее и предупреждали, на нее обрушились потоки брани и угроз. Но Клэр заявила, что в обмен на булочки хочет получить рецепт тушеной оленины.

Бен презрительно взглянул на нее сквозь сигаретный дым и велел забрать булочки и проваливать из его кухни. Клэр продолжала упорствовать: что скажут ковбои, если узнают, что почти пятьдесят булочек выброшены на помойку из-за капризного старика? А в доме еще остывает яблочный пирог.

Бен злобно прищурился. Никто за семьдесят лет не посмел назвать его капризным. Может, сварливым или еще похуже, но не капризным. Капризны только маленькие дети. Он посмотрел на Клэр свирепым взглядом, от которого ковбои обычно сразу вспоминали о неотложных делах. Но девушка не дрогнула: она протянула ему большую миску, и аромат свежего хлеба разнесся по всей кухне.

У Бена потекли слюнки. Он не ел свежего хлеба с тех пор, как уехала эта старая противная домработница. Питер уже успел поведать ему, какие пироги печет новая домработница — пальчики оближешь. Если работники узнают, что он ее прогнал, — а уж она постарается, чтобы они узнали, — ему не сдобровать. Кроме того, булочки потрясающе пахли.

— Я не даю рецептов, — пробурчал он.

— Хорошо. Может быть, когда вы будете готовить тушеную оленину, вы приготовите побольше, а когда я буду печь, испеку на вашу долю?

Он кивнул, принимая честную сделку. На следующий день он принес Клэр тушеную оленину, а она дважды в — неделю пекла для работников хлеб и пироги. Тони покачал головой, удивляясь, как ей удалось усмирить Бена и приобрести стольких верных друзей на ранчо.

И вот сейчас, Кент Уилс и Дик Браунуэл посторонились, чтобы освободить ей место у забора перед загоном для скота. Она и понятия не имела, что увидит там, — скорее всего, ковбоя, объезжающего дикую лошадь, но в загоне были только Тони и гнедой жеребенок, стоявшие друг напротив друга.

— Тони заговаривает его, — пояснил Дик, понижая голос до шепота.

— Заговаривает? — Она заметила, что Тони действительно что-то говорит жеребенку.

— Знаю еще только одного человека, который умеет это делать, — восхищенно прошептал Кент.

— Что это значит — заговаривает? — не отрывая взгляда от Тони, спросила Клэр.

— Он объясняет малышу, что человек на его спине — это здорово, — ответил Кент. — Обычно же лошадям показывают, что они не могут сбросить седока, и рано или поздно они смиряются с этим и перестают брыкаться.