Искусство обольщения - Кэтрин О'Нил Страница 16

Постепенно он начал приходить в себя. Итак, он в Париже. В «Лё-Гранд-Отеле». В номере люкс. И позади у него весьма необычный день. И это случилось с ним как раз тогда, когда он решил, что ничего выдающегося жизнь для него не готовит.

Его попросили прийти взглянуть на картины Колдуэлл и понаблюдать за тем, что будет происходить на показе. Честно говоря, он не надеялся увидеть ничего особенного, но его ждал сюрприз.

Гаррет все еще не составил определенного впечатления обо всем этом. Но сейчас, лежа в постели и вспоминая события прошедшего дня, он все больше утверждался в мысли о том, что вчерашнее событие открывает перед ним громадные возможности.

Потом он подумал о женщине и ощутил некоторое шевеление в области причинного места. Мэйсон тоже стала для него сюрпризом. Боже Всемогущий! Он всего лишь хотел немного пофлиртовать с ней. Но ситуация вышла из-под контроля и вылилась в нечто такое, чего еще не было в его жизни. Самый запоминающийся, так сказать, плотский, опыт. Она разбудила в нем зверя, затронула в нем такие чувства, которым он не мог подобрать определения. Она бросала ему нешуточный вызов. С ней надо быть поосторожнее.

Может, он поступил неразумно? Пожалуй, да. Так почему же он так поступил? Очевидно, потому что она сказала, что уезжает, и он не захотел упускать ее. Как бы там ни было, в его руках оказалось сокровище, доставшееся ему даром. Но так не бывает. Гаррет еще раз напомнил себе о том, что с Мэйсон следует быть осторожнее.

«Ну вот, я сделал то, что сделал. И что же дальше? Надо принять решение по нескольким вопросам сразу».

Гаррет лежал, закинув руки за голову, неспешно обдумывая то, чему свидетелем стал днем. Но о серьезных вещах как-то не думалось, мешали эротические воспоминания о безумной прогулке в карете, и Гаррет сдался.

И вдруг у него возникла идея. Идея весьма амбициозная. Дерзкая до скандальности. Такая дерзкая, такая возмутительная, что он поначалу не воспринял ее всерьез. Но она не отпускала. Воплощение замысла потребует от него терпения, расчетливого планирования каждой мелочи, потребует напряжения всех сил – профессиональных и душевных. Но если только у него получится… Если только…

Гаррет встал и накинул халат. Он испытывал удовлетворение сродни удовлетворению художника, озаренного вдохновением.

Гаррет прошел к двери, ведущей из спальни в гостиную, настежь распахнул ее. Сквозь щель, оставшуюся между задернутыми гардинами, в комнату струился серебристый свет. Этот неяркий свет разгонял мрак, позволял видеть контуры обстановки гостиной, отличающейся изысканным вкусом. Гаррет раздвинул портьеры, и комнату залило золотистое сияние. Напротив отеля располагался освещенный фасад «Оперы». Его люкс был на одном уровне с золочеными ангелами, украшавшими купол «Опера-Гарнье», и широкое окно от пола до потолка создавало ощущение, словно ангелы витают прямо у него перед глазами.

Гаррет постоял у окна, любуясь ангелами, которые словно специально слетелись к нему этой ночью. Затем он подошел к буфету, налил себе бренди и, пододвинув стул к окну, сел и стал смотреть на ангелов.

Всю оставшуюся ночь он провел возле этого окна, медленно потягивая бренди. В уме у него понемногу начал складываться восхитительный план.

Мэйсон проснулась на следующее утро с ощущением счастья и в гармонии с миром. Чувство было настолько необычным, что она в первый момент даже не поняла, откуда оно взялось. Это шоу с картинами… Этот переполох… Суета вокруг картин… и он, Ричард Гаррет.

Она потянулась, мечтательно улыбаясь, вся в приятной неге. Закутавшись в пуховое одеяло, Мэйсон позволила себе еще немного поваляться и порадоваться тому подарку, что неожиданно преподнесла ей судьба.

Эта нега, эта роскошь, что окружала ее в номере, способствовала приятной расслабленности. Люкс Фальконе располагался на двух уровнях: удобная гостиная и спальня в мезонине, как раз над гостиной. Полосатая, цвета клюквы и спелой сливы, обивка стен создавала прекрасный фон для мебели глубокого каштанового и серо-зеленого цветов. Стены украшали портреты прославленных скакунов – призеров скачек.

Но для Мэйсон самым необычным аспектом стремительной перемены участи явилось то, что судьба поместила ее как раз напротив «Лё-Гранд-Отеля» и живущего в нем Ричарда Гаррета. Словно по заказу.

Она услышала, как внизу повернулся ключ в замке, и села в кровати. Затем раздался голос Лизетты:

– Спасибо, мой дружок. Молодой мужской голос ответил:

– Что вы, мадемуазель Лизетта, для меня счастье оказать вам услугу. Я столько раз наслаждался вашими выступлениями в цирке.

– Вы просто душка, – сказала Лизетта. – Это вам за беспокойство.

– О нет, мадемуазель! Я не могу ничего от вас принять. Встреча с вами – это уже подарок.

– Я здесь, наверху! – крикнула Мэйсон, услышав, что закрылась дверь.

– Все еще в постели? – Через мгновение Лизетта была уже на середине крутой винтовой лестницы.

Она посмотрела на Мэйсон, лежавшую в кровати с закинутыми за голову руками и с довольной улыбкой на лице.

– Я лентяйка, – со вздохом заявила Мэйсон.

– Куда ты исчезла вчера? Я повсюду тебя искала, но так и не нашла. А потом мне пришлось пойти на работу.

Мэйсон снова с наслаждением потянулась:

– Меня похитил Аполлон.

– Какой именно?

– Ты меня разве с ним не видела? С высоким англичанином? Не представляю, как ты могла его не заметить. На его фоне любой другой мужчина похож на Тулуз-Лотрека.

Лизетта сдула прядь, упавшую на глаза.

– Я только Даргело и видела. Снова этот позор на мою голову. В общем, все, как всегда. – Лизетта села на кровать рядом с Мэйсон. – А теперь расскажи мне, что он собой представляет.

– Я уже говорила. Настоящее божество.

– Но как зовут твоего бога?

– Его зовут Ричард Гаррет.

– И кто такой этот Ричард Гаррет?

– Не знаю. Он имеет какое-то отношение к миру искусства. Но, Лизетта, ему нравятся мои картины. Он их понимает.

Лизетта перевернулась на живот и пристально посмотрела на подругу.

– Но я не думаю, что его любовь к твоим картинам – причина той улыбки, что не сходит с твоей физиономии, мой дружок.

– Нет! Он меня соблазнил! Мне было так хорошо!

– Соблазнил? – Лизетта подперла ладонями подбородок. – Расскажи мне!

Мэйсон села в кровати. Она была слишком возбуждена, чтобы продолжать валяться в постели.

– Ты помнишь, как это было тогда, когда я только приехала в Париж и хотела отведать жизни богемы? Ты помнишь этих самодовольных художников, с которыми ты меня знакомила? Так вот: с Ричардом ничего подобного не было. Ричард Гаррет ворвался в мою жизнь как рыцарь на белом коне и унес меня туда, куда я и не мечтала попасть. Короче, он наглядно продемонстрировал мне то, чего я так долго была лишена. И вот это действительно странно. В ту ночь в реке, когда я думала, что вот-вот утону… я вдруг представила себе мужчину, которого никогда не знала. Было так, словно я его звала, словно заклинала его появиться. И вот он явился ко мне как по заказу. Материализовался из воздуха. Словно судьба услышала меня и решила исполнить все мои желания разом. Слушай, ущипни меня, а то я подумаю, что мне все это снится. Лизетта рассмеялась.