Черное и белое - Айрис Оллби Страница 16

…Айрис до сих пор отчетливо помнила свой визит к лондонскому гинекологу. Осмотрев пациентку, он подтвердил ее подозрения о беременности. Она даже прикрыла глаза, вспомнив, что она пережила в тот момент. Дом семьи Динмор был продан в оплату долгов разорившегося отца. Мать находилась в психиатрической лечебнице. Сама Айрис жила у тетки в мрачном старом лондонском доме. Ей срочно надо было найти какую-нибудь работу, чтобы хоть как-то жить. Айрис считала, что ей повезло: удалось устроиться продавщицей в секцию мужских подарков респектабельного универмага. Правда, на временную работу, но и это была удача.

Работа отвлекала от горьких мыслей. Прошло довольно много времени, прежде чем Айрис вынуждена была смириться с горькой правдой: Фил не собирается возвращаться к ней. Ах, как нелегко было пережить эту щемящую боль и это унижение, как не хотело сознание смириться с мыслью: Фил жестоко и подло обманул ее. Айрис знала, что молодой Бартон пользуется дурной славой. Значит, сама виновата! А поначалу ведь неопытная, наивная девочка от счастья была на седьмом небе. Айрис дала своему любимому адрес и телефон тетки в Лондоне, где собиралась жить после продажи родительского дома. А вот где поселился в Америке Фил — этого она не знала.

Вердикт врача поверг ее в ужас. Куда ей теперь идти, что делать? Проходил день за днем — решение оттягивалось, только множились проблемы. Мысли стучали в мозгу молоточками, лишая Айрис покоя и сна. Сказать своей незамужней тетке, что она ждет внебрачного ребенка, Айрис была просто не в состоянии. Не могла и решиться прервать беременность. Казалось, что жила она, повинуясь невидимому автопилоту — машинально двигалась, бездумно выстаивала за прилавком долгие рабочие часы. Профессионально улыбалась покупателям, а мысли были далеко. Как найти выход из создавшейся ситуации? Однажды к прилавку подошел молодой человек и попросил показать запонки и галстук. Подняв глаза, Айрис увидела перед собой лицо давнего знакомого, друга детства.

Чарлз Олдфилд вырос в Шилдтоне. Он был сиротой и воспитывался дедом — богатым землевладельцем. После его кончины мальчика отправили в пансионат. Вернувшись, Чарлз, получивший в наследство Олдфилд Холл и огромное имение, остался жить в городке. Раньше они редко встречались, но теперь, стоя у прилавка, Чарлз, казалось, был рад их встрече. И даже пригласил, причем настойчиво, подругу детства в ресторан.

Он оказался приятным и веселым собеседником. Ему удалось поднять Айрис настроение и даже рассмешить ее. Молодые люди обнаружили, что у них есть много общего. Чарлз с большим уважением отозвался о ее покойном отце и посочувствовал ей в связи с болезнью матери. Слово за слово, и Айрис, сама удивляясь, рассказала ему о своей беременности и о том отчаянном положении, в котором оказалась.

— Есть очень простое решение твоей проблемы, — весело сказал Чарлз. — Оно заключается в том, что ты просто-напросто выходишь за меня замуж. И мы заживем счастливо и долго.

Ну и шуточки у этого Чарлза! Она посмеялась вместе с ним. Что и говорить, забавная идея! Но затем он рассказал Айрис, как ему одиноко и тоскливо жить одному в огромном старинном доме деда. Он ведет бессмысленное существование — ни интересного общения, ни полезных занятий, одни пьяные кутежи да карты. Слушая исповедь Чарлза, Айрис проникалась к нему сочувствием. Посмотреть со стороны — преуспевающий, богатый, беззаботный парень-гуляка, а оказывается, что в действительности это глубоко несчастный человек, не имеющий сил в одиночку противостоять мелким страстям и искушениям.

— По правде говоря, я превратил свою жизнь черт знает во что. Но, слава богу, я еще не конченый, и, если мне помочь, я сумею начать все заново. Был бы рядом кто-нибудь вроде тебя, я бы справился. Тебе, я знаю, по силам превратить мой огромный пустой дом в домашний очаг.

Айрис же считала идею сумасшедшей и категорически не приняла ее. Однако Чарлз настаивал на своем: их брак обоюдовыгоден, обе стороны разом решат все свои проблемы.

— У тебя есть только то, что ты зарабатываешь. Верно? А что ты будешь делать, когда родится малыш? Тебе решать — согласиться, чтобы его усыновили, или рассчитывать на социальное пособие. Почитай газеты, и ты поймешь, в какой ужасной ситуации ты окажешься одна с ребенком. А о своей матери ты подумала? — продолжал настаивать Чарлз, беспощадно рисуя перед Айрис одну картину мрачнее другой. — Вряд ли миссис Динмор будет в восторге оттого, что придется жить в маленькой тесной квартирке. Еще дай бог, чтобы ты смогла оплачивать ее. Ты же не желаешь говорить мне имя своего возлюбленного. Твое право. Подозреваю, что ты все еще любишь его. Учти, я не жду, что ты прыгнешь ко мне в постель после того, как мы поженимся, — скептически улыбнулся Чарлз. — Послушай, Айрис, я правда не вижу ни одной серьезной причины, по которой два человека — старых добрых товарища — не могли бы объединиться, чтобы помочь друг другу.

Айрис провела несколько бессонных ночей, ломая голову над тем, как ей поступить. В конце концов, все решило желание семьи иметь крышу над головой. Чарлз явно обрадовался ее согласию выйти за него замуж. Он предложил устроить тихое, скромное бракосочетание в Лондоне затем вернуться в Шилдтон и жить в фамильном особняке Олдфилдов.

Городок полнился противоречивыми слухами. Долговечность брака ставилась многими под сомнение. Но когда родилась Эшлинг, большинство знакомых с одобрением отнеслись к тому, что непутевый гуляка Чарлз наконец остепенился и превратился в добропорядочного отца семейства. Айрис, со своей стороны, была глубоко благодарна Чарлзу, который заботился о ней и ребенке и к тому же был предельно терпелив по отношению к миссис Динмор. После выписки из лечебницы она стала жить вместе с семьей дочери.

— Мне очень нравится твоя мать, хотя порой она бывает хуже младенца, — смеялся Чарлз, вспоминая капризы избалованной женщины. — Я думаю, впереди нас ждет много счастливых лет семейной жизни.

Возможно, все так и было бы, но Эшлинг и года не исполнилось, когда он погиб в автомобильной катастрофе.

После его смерти для Айрис снова наступили трудные времена. Ей пришлось кунуться в серьезные бытовые проблемы. Все время и силы уходили на то, чтобы справиться с финансовыми неурядицами, возникшими в связи со смертью мужа. Она каким-то образом все-таки умудрялась держаться на плаву. По злой иронии судьбы Филипп снова появился в ее жизни, когда она, как и в первый раз, могла лишиться дома. Если бы в мире была справедливость, судьба не послала бы встречу с человеком, причинившим ей столько горя и страданий.

Покинув комнату матери, Айрис спустилась с подносом по лестнице. Жизнь никогда не бывает справедливой и легкой, думала она, входя в гостиную. Господи, да была ли та ее любовь действительно любовью? Или она приняла за нее свою мечту? Нереальность ускользающего образа сродни сновидению. Она хорошо помнит лишь свое ощущение: пропало все, и весь мир вдруг превратился в залитое солнечным счастьем сплетение двух прекрасных обнаженных тел. Глупая иллюзия? Как знать…

Если это так, то она с лихвой заплатила за свое безрассудство и глупость. Сколько страданий, сколько сердечной боли! Так что же ей снова теперь платить по старым счетам за свою давнюю прихоть? Филипп вернулся, и она ничего не может сделать, чтобы помешать ему еще раз разбить ее жизнь.