Литерасутра. Знаменитые книги в эротическом переложении - Ванесса Пароди Страница 16

Библиотека – это бесконечная, непрерывная мозаика из шестигранных галерей, наслоенных одна на другую. Библиотека напоминает исполинские соты, которым не видно конца и края. Каждая галерея по структуре – близнец своего соседа по вертикали и горизонтали.

Галереи связаны между собой зеркальными коридорами и винтовыми лестницами. Некоторые библиотекари всю жизнь проводят в одной ячейке за переводом и интерпретацией хранимых в ней текстов. Некоторые ищут лишь одну книгу с Оправданием их жизни. Я Инквизитор и ищу Компендиум, совершенный кодекс, содержащий суть всех томов Библиотеки. Однако недавно моя цель переменилась.

Вчера при тусклом свете ламп в Пурпурном Шестиграннике я, как обычно, погрузился в чтение тома ин-октаво в переплете из желтого шелка, как вдруг моего слуха коснулись дивные звуки. В Библиотеке дозволено лишь шептаться, но где-то поблизости пела женщина. Я поднял взгляд и увидел перед собой сирену в прозрачной блузке и очках. Не успел я опомниться, как она перегнулась через стол и поцеловала меня. Затем, сверкнув убранными в пучок волосами, вышла в узкий коридор и поманила за собой. Там, прижав меня к зеркалам, вновь поцеловала.

Я беспокоился, поскольку все еще был девственником, как и многие библиотекари. По счастью, во время странствий я как-то натолкнулся на палимпсест, написанный самоедско-литовской жрицей в четвертом веке до нашей эры. То был трактат по искусству секса, и он содержал поистине ошеломляющие литографии для пояснения особенно замысловатых позиций.

Расстегнув на себе блузку, моя сирена приспустила бюстгальтер, и я заметил: ее приятной симметрии обелиски представляли собой практически идеальные копии шаров донны Памелы Андерсон. Я поцеловал их и принялся за постижение синтаксиса, грамматики, морфологии и клитики женского удовольствия. Тело женщины – сплошная тайна, и я твердо вознамерился проникнуть за ее покров.

Я стянул с сирены юбку и под пологом прозрачных трусиков увидел темнеющий пушок на холмике лобка. Мой член набух до титанических размеров. Я запустил пальцы женщине под трусики и принялся обследовать ее сад на перекрестке двух дорог. Ощутив влагу и свежесть, упал на колени и приник к нему губами. Сирена ахнула, и я пустил в ход язык – проник им под таинственные своды.

Тут она снова подняла меня на ноги и, расстегнув ширинку моих брюк, направила мой фаллос в свой лабиринт. Я погружался в него глубже и глубже; стенки его пульсировали, сжимаясь вокруг меня. В зеркалах было видно, как я совокупляюсь с женщиной, и голова закружилась от мысли, что это происходит в бесконечных пространствах и мирах.

Внезапно, немало огорошив меня, сирена отстранилась и встала лицом к зеркалу. Ее улыбка повторилась бесконечное число раз в отражениях. Сирена вновь взяла меня за член и направила в свои элевсинские таинства. Каждый раз, как я приближался к пику, она предлагала сменить позицию. Изучая возможности плоти, мы осваивали все новые и новые способы соединения наших тел, рвением не уступая иному каббалисту.

Наша страстная милонга ускорялась, пока сирена, вся мокрая, не кончила и, дрожа, не исторгла слоги: «хлёр у фанг аксаксаксас млё», что на праязыке Тлёна означает: «Луна поднялась над рекой», а на нашем: «О боже, я кончаю!» Мышцы влагалища сокращались столь сильно и интенсивно, что за ее оргазмом тут же последовал и мой.

Опустошенные, мы рухнули на пол. Она опустила голову мне на плечо, и я, поддавшись неге, задремал. Проснулся же один, не зная, в каком шестиграннике скрылась моя сирена. Поиски Компендиума я забросил, посвятив себя преследованию одной лишь женщины. Теперь я не Инквизитор, а тот, кого называют Сталкером.