Страсть и скандал - Элизабет Эссекс Страница 16

Лошадь, танцуя на месте, на какое-то время скрыла их обоих из поля зрения лорда Саммерса, и Томас не удержался от того, чтобы, понизив голос, не произнести слов, предназначенных только для ушей Катрионы Роуэн:

— Я не приводил ее лорду Саммерсу, мэмсахиб. Дело в том, что я вообще не приводил ее — это она привела меня сюда, чтобы выбрать тебя своей хозяйкой. Она выбрала тебя.

На краткий миг ее серьезное, сосредоточенное лицо вспыхнуло от удивления. Щеки окрасил густой румянец — девушка явно не привыкла даже к столь невинному флирту, но справилась, принимая вызов. Томасу показалось, что он видит, как от удовольствия теплеет взгляд ее серых глаз. Она почти заулыбалась. Повернулась к лошади, и нежные губы изогнулись в едва заметной улыбке.

— О, вы очень добры, хазур. А торговаться вместо вас тоже будет лошадь, раз уж она такая умная девочка?

Ему захотелось запрокинуть голову и весело смеяться, пока и она не засмеется в ответ. Очаровать ее, заставив улыбнуться во весь рот, чтобы от радостного удивления эти губы раздвинулись и…

— Дорогая? — Лорд Саммерс вмешался в разговор прежде, чем Томас смог воплотить в действительность хоть какую-нибудь из непростительных затей, что были припасены у него для губ Катрионы Роуэн. — Что ты думаешь, моя дорогая? Она тебе нравится?

— Она просто чудо. И она знает, чего достойна. Не правда ли, восхитительное, гордое создание?

Лошадь согласно потерлась носом о руку девушки, словно подтверждая очевидный факт.

— Что скажешь насчет того, чтобы ее испытать? Если решишь, что она не отвечает твоим требованиям, — размышлял вслух резидент, — тогда, может быть, леди Саммерс захочет взять ее для своего экипажа, если, конечно, эта лошадь достаточно послушна. Или мы продадим ее одной из девочек Филдинг. Как их зовут?

— О, нет-нет! — воскликнула Катриона, прежде чем ее дядя успел найти ответ. — Нет. Ее нельзя впрягать в карету. И она как раз то, чего бы я хотела. И теперь, раз уже мне выпало счастье — мне предложили такую лошадь, — я ни за что не соглашусь с ней расстаться.

Было странно слышать столь прочувствованную и торжественную клятву, но это оказалось именно то, что хотел услышать Томас. И ее дядя, кстати.

— Что ж, хорошо, моя дорогая. — Лорд Саммерс сиял от удовольствия — ведь его подарок был принят с такой радостью. — Ты ее получишь.

Томас был вознагражден улыбкой, едва заметной, зато искренней. Словно единственный луч света, рассеяла она тихой радостью ее торжественную серьезность — и, как стрела, пробила брешь в броне его искусственно созданной личности.

Однако Катриона Роуэн пребывала в блаженном неведении относительно того разрушительного эффекта, который произвела в его душе.

— Спасибо, дядя. Вы очень добры. Я буду ее обожать.

Но потом она опять удивила их всех, потому что обернулась к Танвиру Сингху, плюнула себе на ладонь и протянула ладонь ему. Как двое мужчин, и не в «Таттерсоллз», а на рыночной площади шотландского городка, заключая сделку в мужской, освященной веками манере.

Но в ней не было ничего, совершенно ничего мужского. Между ними и Шотландией сейчас лежал целый мир. А она — женственная, нежная фея, о которой Танвиру Сингху было непозволительно даже мечтать.

И он понял, что невозможно противиться шансу вновь коснуться ее руки, — так же невозможно, как нестись вместе с ней во весь опор через огромную пустыню, или похитить ее и увезти в прохладные горы, или танцевать с ней на балу в Лондоне. Поэтому он уважил ее, плюнув себе на ладонь и снова задержав ее руку в своей, скрепляя договор.

Решив, таким образом, свою судьбу.