Выбор рыцаря - Джулия Лейтем Страница 16

Джон почувствовал, как напряглось тело Анны, когда он дотронулся до нее. Но она продолжала бороться с мужчиной, который не отпускал ее рук, но все же сумела взглянуть через плечо. Увидев Джона, она явно испытала облегчение.

– Отпусти девушку, – холодно сказал Джон.

Бородатый солдат поднялся на ноги и еще сильнее потянул к себе Анну, Поднос выпал из ее рук, все, что находилось на нем, разлетелось по полу, а Элизабет покачнулась.

Джон не мог допустить, чтобы над ней издевались. Он обнял ее сзади за талию и помог удержать равновесие. Ему так хотелось сейчас пустить в ход оружие или хотя бы костыль, но он не имел права навлекать на себя подозрения.

Девушка отчаянно дрожала; солдат продолжал сжимать ее руку. Балансируя на костыле, Джон стал свободной рукой доставать кинжал.

– Ты хочешь заколоть меня этой крохотной колючкой? – спросил солдат, заходясь от смеха. – Да я растопчу тебя даже раньше, чем доберусь до этой девчонки.

В большом зале воцарилась такая тишина, что эта похвальба долетела до управляющего.

– Довольно! – своим обычным безапелляционным тоном произнес Милберн. – Анна, садись и развлекай гостя. Он не знает здесь никого, кроме тебя и своего помощника.

Бородатый солдат неохотно отпустил руку Элизабет, проведя пальцами по всей ее длине.

– В другой раз, – проворчал он так тихо, чтобы это могли услышать лишь Элизабет и Джон.

Его пальцы слишком долго задержались на ее руке. Джон почувствовал приступ необычайной ярости, которая была способна взять верх над здравым смыслом. Он представил себе, что мог бы сделать с лицом этого солдата одним ударом кинжала.

Но, понимая, что угроза миновала и Анна вне опасности, он нехотя отошел от нее. Высоко держа голову, она повернулась и направилась к его столу. Эта смелая девушка не привыкла к подобному обращению, даром, что ли, она воспитывалась вместе с дочерью герцога.

Джон в упор смотрел в глаза бородатому солдату, медленно убирая кинжал в ножны. Затем с оскорбительным спокойствием повернулся к нему спиной и заковылял прочь. Сзади послышались выкрики и свист, но Джон не обернулся. Он почувствовал бы, если бы солдат набросился на него, и знал, что сегодня нажил себе врага.

Анна села на скамью и улыбнулась Джону. В этой улыбке Джону почудилась печаль.

– Спасибо, сэр Джон. Но вы не должны подвергать себя опасности, вы еще не совсем здоровы.

Он сел напротив нее, недовольный тем, что ему пришлось отступить. Срывающимся голосом он проговорил:

– Вы полагаете, что я могу спокойно наблюдать, как этот…

– Анна, – перебил его Филипп, – положить вам что-нибудь на тарелку?

Джон усмирил свой гнев. Слегка прищурившись, она сначала посмотрела на него, а затем повернулась к Филиппу:

– Сейчас сюда придут слуги.

Через несколько минут ей предложили подносы с мясом, сыром и фруктами. Она вспыхнула от оказанного внимания.

– Вы не должны смущаться, – сказал Джон, успевший к тому времени успокоиться. – Очевидно, все обитатели замка вас любят.

Как ни странно, после этих слов она покраснела еще больше.

– Нет, это они почитают мою госпожу, а не меня. Они беспокоятся о ней. Она никогда раньше не была изолирована от всех нас.

Джона удивило, что Анна снова заговорила на эту тему. Ведь всего несколько часов назад разговор об этом вызвал у нее приступ гнева.

В течение некоторого времени Джон молчал, давая девушке возможность поужинать. Он обратил внимание, как неохотно она ела: казалось, у нее совсем не было аппетита. Джон обнаружил, что мог бы смотреть на нее очень долго. Он всегда считал, что волосы – это самое лучшее украшение женщины, но Анна доказывала, что истинная красота этим не исчерпывается. У нее были изящные руки с длинными пальцами, и кусок хлеба она держала словно волшебную палочку. А губы ее были похожи на изящный бант; казалось, они были созданы для…

Филипп пнул его под столом, но было уже поздно. Анна успела заметить, как он сверлит ее взглядом.

Джон напомнил себе, что она для него всего лишь средство для достижения цели. Он ни в коем случае не хотел ее обидеть, но его главной задачей было спасти госпожу Анны, которая, очевидно, была ее ближайшей подругой.

Тем не менее, созерцая красоту Анны, Джон не мог думать ни о чем другом, кроме как о поцелуе.

Чтобы разговорить ее, он спросил:

– Анна, вы жили в замке Олдерли всю жизнь?

Она отрицательно покачала головой. Джон задавал вопросы, которые требовали осторожных ответов.

– А откуда вы?

Она проглотила кусочек сыра и ответила:

– С процветающей фермы в нескольких часах езды отсюда.

– И вы одна из тех леди, которые навещают леди Элизабет?

Глаза ее округлились, она слегка улыбнулась.

– Нет, я не знатного происхождения. Я горничная леди, а не придворная дама. Как бейлиф вы должны были много общаться с аристократическими семьями. Как же вы не знаете разницы?

Филипп хмыкнул и стукнул его по спине. Анна этого не заметила. Джон, конечно же, не мог ей сказать, что имел дело с женщинами, по сравнению с которыми даже служанки в замке были образцом. Он уже много лет не жил в аристократическом поместье, и даже воспоминания о нем были беспокойными и не слишком приятными.

– Вы так грациозны и настолько образованны, – сказал Джон, – что я напрочь забыл о вашем статусе.

– А вот другие нет, – коротко сказала она, бросив через плечо взгляд на солдат.

Солдаты больше пили, чем ели, и это не сулило ничего хорошего. Джон счел за благо оставить шпагу в комнате, но сейчас жалел об этом.

– Было несколько леди, которые жили какое-то время в замке, – сказала Анна, и ее взгляд словно устремился в прошлое. – Но постепенно все они вышли замуж.

– Не вышла замуж только ваша госпожа и именно по этой причине оказалась в опасности.

Анна со вздохом кивнула.

Джон никогда прежде не интересовался брачным контрактом, заключенным между его семьей и семьей леди Элизабет. При составлении контракта ему было лишь тринадцать лет, и он не имел к нему никакого отношения. Мысленно подсчитав, Джон определил, что его нареченной сейчас двадцать два года.