Брызги шампанского - Келли Хантер Страница 16

— Я поняла твою мысль, — перебила его Габи, сообразив, что он готов перечислять свои достоинства до бесконечности. — Что же касается твоего предложения… Если ты докажешь мне, что мы способны получать удовольствие от общества друг друга без поцелуев, объятий, ласк и… Надеюсь, ты меня понял? Так вот, в таком случае я готова рассмотреть возможность продолжения вечера. Если же тебе это не удастся, то…

— Да? — нежнейшим голосом подбодрил ее Люк. — Я слушаю, слушаю.

Габриель поставила локти на стол. Он подался ей навстречу.

— Так вот, — почти пропела она. — Будучи неотразимой, восхитительной, финансово независимой и умной женщиной, я от тебя просто сбегу.

* * *

Когда они спустя час остановились у владений Хаммершмидта, агента по продажам у ворот не было. Габриель с подозрением взглянула на Люка. Он заглушил мотор «ауди» и не моргнув глазом достал из бардачка массивные ключи.

— Я его видел сегодня, — сказал он. — Агент занят другой сделкой и предупредил, что может опоздать на встречу с нами.

— Мы его подождем?

— Зачем? — пожал плечами Люк. — Мы же не воры. Думаю, мы начнем осмотр без него.

Собственность Хаммершмидта состояла из двух сотен акров превосходных земель для виноградников, из которых лозами было занято меньше половины, погребов для выдержки вина, нескольких сотен деревянных бочонков — некоторые из них уже давно стоило выбросить, — устаревшего оборудования и большого двухэтажного дома, построенного в стиле ампир.

Люк рассказал, что Хаммершмидт занимался виноделием достаточно долго. Его семья заработала гигантские средства на банковских инвестициях. По слухам, в этом деле они были профессионалами. Но профессионализм, к сожалению, не распространялся на производство шампанского.

— То есть репутация виноделов у них была так себе, — подытожила Габриель.

— Это еще мягко сказано.

— Ну, и как бы ты назвал это место?

— «Безумная фантазия», «Причуда» или что-нибудь в этом роде, — не задумываясь, ответил Люк.

— «Проклятие ангелов»? — решила внести свою лепту Габи. — Нет, слишком мрачно. «Падшие ангелы»? — Она задумалась. — Уже лучше, но не то. А что, если «Полет ангела»? — Она оживилась. — Достаточно близко по названию к нашей австралийской марке. Полет — это ведь что-то захватывающее, волнующее. Стремление ввысь.

— Вы с Симоной составите неплохую команду, — хмыкнул он, — если Дому Дювалье понадобится новая реклама.

— Ты настолько уверен в моих силах? — беспечно отозвалась она, однако похвала польстила ее самолюбию. — Сколько времени эти владения ожидают покупателя?

— Полгода. Но пустуют они уже десять лет. Единственные постоянные обитатели — сорняки и тараканы. В общем, полный бардак.

Люк также сообщил ей, что местные жители хотели бы видеть владельцем виноградников человека не пришлого, разбирающегося, что к чему. Например, его самого, поняла Габриель.

Дом выглядел очень неплохо. А Симона говорила… Габи очень удивилась.

— По-моему, замечательный дом, — заметила она.

— Это только фасад, — предупредил Люк. — Подожди, когда мы зайдем внутрь. Дом совершенно нежилой.

Люк повернул ключ в замке и толкнул дверь плечом, ничуть не заботясь о своем безупречном костюме. Дверь отворилась, но немного, так как изнутри, судя по всему, она была чем-то забаррикадирована. Затем послышался шорох, и Габриель, семь лет прожившая в Австралии, где любой шорох означал опасность, иногда смертельную, предусмотрительно отступила на шаг.

В образовавшейся щели появился черный нос, а затем симпатичная мордочка с влажными коричневыми глазами и часть туловища, утыканная острыми иголками. Носик подвигался и исчез. Люк приоткрыл дверь пошире, и они увидели, как еж протопал по темному коридору и скрылся за углом.

— Наверное, не совсем нежилой, — усмехнулась Габриель.

Люк поднял брови и тоже усмехнулся.

— После тебя, — галантно произнес он.

— А ты уверен, что не хочешь перенести меня через порог? — шутливо поинтересовалась она. — Потому что, видишь ли, я ничуть не возражаю. Или ты не собираешься прикасаться ко мне?

Габриель осторожно перешагнула через гнездо, устроенное ежами, и сломанный садовый инвентарь, подпиравший дверь изнутри.

— Я не утверждал, что не собираюсь прикасаться к тебе, — возразил Люк. — Это входит в мои планы. Дело в том, что я готов быстро перейти к чему-нибудь более существенному. Но момент сейчас неподходящий, поэтому я вынужден себя урезонивать.

Габриель неожиданно поскользнулась. Она покачнулась, но успела опереться о стену. Почти сразу она ощутила на своей талии руку Люка. Она быстро отступила, но и Люк отдернул руку, словно обжегшись.

— Этого я и боялся, — с грустью пробормотал он. — Куда только девается мой хваленый самоконтроль в твоем присутствии? Ну, и раз уж я решил стать цивилизованным человеком, негоже валить даму на пол в заброшенном доме.

— Верно рассуждаешь.

— Я тоже так думаю. Для того, чего мне хочется, требуется кровать.

От этих слов Габриель словно обдало теплой волной. Если Люк продолжит говорить этим низким, хрипловатым голосом, она убедит его в том, что для осуществления его планов кровать вовсе не является необходимым предметом мебели. Интересно, о чем он все-таки думает в эту минуту? И она не удержалась:

— А чего тебе хочется?

Люк взглянул на нее, и Габриель немедленно ощутила, как твердеют ее соски. Грудь закололо тысячами маленьких иголок в ожидании мужской ласки. Горящие глаза и стиснутые челюсти Люка выдавали степень его желания. Он угрюмо усмехнулся.

— Можешь не объяснять, — торопливо добавила она, — иначе мое воображение совсем разыграется.

— Наверное, мне придется подумать о недельном отпуске, — невесело вздохнул он, — чтобы хоть как-то утихомирить собственное воображение.

Габриель помолчала и неожиданно для себя сказала:

— Мне становится все труднее не думать о том, что мы здесь одни, Люсьен… Но мы должны покончить с делами. Ради этого мы сюда и притащились.

— Ты предугадываешь мои мысли. — Люк сделал глубокий вдох. — Итак, начнем осмотр?

Габриель на миг закрыла глаза, приходя в себя, и кивнула.

Она быстро убедилась в правоте слов Люка относительно дома. Повсюду висела паутина. Крыша протекала в нескольких местах, стены и пол отсырели. Окна были такие грязные, что солнечный свет едва проникал внутрь. Лестница, ведущая на второй этаж, скрипела, а на некоторые ступеньки Габриель и Люк вообще ступали с опаской. Но в самом плачевном состоянии находилась кухня. При одном взгляде на нее у чувствительной поварихи вполне могла начаться истерика.

— Если все хорошенько отмыть, то можно попробовать поселиться на первом этаже, — неуверенно начала Габриель, но, натолкнувшись на скептический взгляд Люка, вздохнула. — Ладно, ты прав. Одной уборкой здесь не обойтись.