Любовная ловушка - Хизер Гротхаус Страница 16

– Конечно, знаю! К нам в город каждый год приезжает священник. Мы не какие-то там дикари.

– Ох! – Ив села на кровати. – Тогда прощу прощения. – И ее голос стал более любезным: – Пожалуйста, положи манускрипт обратно в сумку. С ним надо обращаться очень бережно.

Но Коналл ее не послушался. Он еще раз раскрыл книгу и принялся рассматривать ее.

– Откуда она у тебя?

– Из монастыря, в котором я жила, – коротко ответила Ив. – Монахи пишут книги для священников.

– Это Евангелие? – Коналл опять завороженно провел пальцем по странице.

– «Песнь песней» Соломона. А теперь, пожалуйста…

– Монахи ее тебе отдали?

Ив не ответила, и Коналл повернулся к ней. Она плотно сжала губы, ее щеки порозовели.

– Ну, не совсем. Я… м-м-м…

– Ты украла ее! – Коналл ухмыльнулся. – Так-так, правнучка Евы!

– Не называй меня так, – отрезала Ив. – Я… как раз изучала ее, когда пришла весть о том, что мой отец умирает. Я захватила ее с собой. Но после того как отец умер, я уже не вернулась в монастырь, поэтому… – Она пожала плечами и отвела взгляд. – Я не крала ее.

– Да, конечно, не крала. – Коналл продолжал ухмыляться. – Ты можешь прочитать ее?

– Разумеется, – кивая, сказала Ив.

Коналл встал с табурета и направился к ней. Ив нахмурилась, когда он сел на край кровати, но Коналл не обратил на это внимания и подал ей книгу.

– Чего ты хочешь? – Девушка осторожно взяла в руки манускрипт.

– Почитай мне немного.

Ив опять порозовела и пробормотала:

– …Может быть, в другой раз. Честно говоря, я еще слаба. Мои глаза…

– Чуть-чуть, – продолжал настаивать Коналл. Он наклонился и открыл заглавную страницу. – Я очень хочу услышать «Песнь Песней».

– Ладно, – со вздохом согласилась Ив. – «Песнь Песней» Соломона. «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина. От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя».

Она замолчала.

– Дальше, – попросил Коналл. И Ивлин продолжила чтение:

– «Влеки меня, мы побежим за тобою; – царь ввел меня в чертоги свои, – будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино…»

Но потом вдруг закрыла книгу.

– Думаю, этого хватит.

Сердце Коналла отчаянно билось. Руки дрожали. Эффект, произведенный мягким голосом Ив, произносящей такие красивые и чувственные слова, был ошеломляющим.

Он хотел слышать еще.

– Нет, – Коналл потянулся за книгой, – продолжай…

Но Ив отодвинулась от него подальше.

– Я устала, Маккерик.

Коналлу хотелось крикнуть, потребовать, чтобы она читала дальше этот таинственный, странным образом волнующий его текст. Но он подавил в себе этот порыв.

– А завтра? – Он постарался скрыть волнение. – Может, ты будешь читать мне понемногу каждый день? Это поможет нам скоротать время.

– Может быть, – уклончиво ответила Ив, стараясь не встречаться с ним взглядом. – А сейчас я бы хотела встать и выпить отвара, если он, конечно, еще остался.

Коналл немедленно поднялся с кровати.

– Я принесу его тебе.

Ивлин отбросила одеяло, и прохладный воздух хижины коснулся ее голых щиколоток. Она подобралась к краю кровати, чувствуя, как еще горят ее щеки от слов, которые она только что прочитала, и осторожно застегнула манускрипт. В доме воцарилась тишина.

О чем она только думала, когда согласилась читать Маккерику самую неприличную часть Библии? Но горца, судя по его виду, эти слова нисколько не смутили. Он с невозмутимым лицом направился к огню, чтобы налить ей в чашку дымящийся отвар.

Элинор подбежала к кровати и села у ног Ивлин. Повязка вокруг ее живота, которая недавно была розовой, теперь развязалась, загрязнилась и волочилась по полу. Овца, оставленная в одиночестве, жалобно заблеяла. Волчица подняла заднюю ногу и почесала бок.

– Знаю, моя хорошая, – с сожалением произнесла Ивлин, гладя ее по голове, – я сейчас тобой займусь.

Маккерик стоял рядом с ними и протягивал ей чашку с отваром. Ивлин взяла ее, бормоча слова благодарности. Когда их пальцы соприкоснулись, она подавила желание немедленно отдернуть руку.

– Что ей нужно? – спросил Маккерик.

Ивлин осторожно глотнула отвар и кашлянула. Ей казалось удивительным, что она намного лучше стала себя чувствовать.

– Ей нужно промыть рану и поменять повязку. Вчера ее бок выглядел почти зажившим. Может быть, повязка ей уже и не понадобится. – Ивлин была рада, что они пока оставили тему о чтении «Песни Песней». Она сунула ноги в башмаки.

Маккерик недовольно хмыкнул и сказал:

– Я сам займусь этим.

– Нет. – Ивлин встала, держа кружку в одной руке, а книгу – в другой. Она справилась с легким приступом головокружения. – Вряд ли она позволит тебе сделать это. Элинор – моя питомица, и я сама должна о ней позаботиться.

Горец нахмурился. Он оглядел ее с головы до пят, и от его внимательного взгляда Ивлин стало как-то не по себе.

– Не думаю, что у тебя есть силы для… – начал он. Но Ивлин не стала его слушать и направилась к табурету.

– Ты мне не нянька, Маккерик, – заявила она, поставила кружку на низкое сиденье и, взяв брошенную седельную сумку, осторожно выпрямилась. Она боялась, что от слабости может упасть прямо в огонь, и тогда Маккерик решит, что он прав.

Она раскрыла сумку и положила внутрь бесценную книгу. Ей стало стыдно за свой резкий тон, и Ивлин постаралась исправить впечатление.

– Я бесконечно благодарна тебе за твою доброту, – сказала она, – но я не хочу, чтобы мной руководили. Я поняла это в тот момент, когда решила не возвращаться в монастырь. – Она на мгновение посмотрела ему в глаза. – Ты можешь быть вождем своего клана, но ты мне не господин.

Ивлин отвернулась, чтобы повесить сумку на гвоздь под полкой, и ожидала гневного ответа от шотландца.

– Очень хорошо, Ив. Но ты скажи мне, когда притомишься. Я помогу тебе, если ты захочешь сходить по нужде. В этом нет ничего постыдного.

Ивлин остановилась, но не стала поворачиваться к Маккерику. Она была совершенно не готова к такому ответу. Протянув руку к ножу и миске со мхом, что находились на полке, девушка услышала чавкающие звуки. Она обернулась.

Маккерик опять сидел на корточках перед огнем, рядом висел котел с похлебкой. Он кормил волчицу, выставив вперед длинную деревянную ложку. Горец посмотрел на Ивлин и сказал:

– Знаешь, похоже, я ей понравился. – Резковатые линии его лица сложились в мальчишескую улыбку.