Моя безумная фантазия - Карен Рэнни Страница 16

— Вы представили необыкновенную версию, мадам, но я бы не назвал ее правдой. Моя жена мертва и насылает на вас призрачные сны. Образы моей жизни в мельчайших подробностях. А теперь она посылает вам предупреждение о грозящей мне опасности. Я правильно изложил?

Он невесело усмехнулся в ответ на ее слабый кивок.

— И что прикажете мне делать, мадам? Отдать из благодарности половину моего состояния? Хорошо заплатить вам? Почему вы придумали историю, в которой нет ни правды, ни смысла? Чего вы добиваетесь? В вашей сумочке не сидит сонм духов, готовых вылететь и заговорить через вас? Жаль, подумайте, какой замечательный способ обеспечить свое существование! Вы могли бы называть себя Мадам Беннетт — повелительница тайн.

— Я совсем не хочу, чтобы меня посещали видения, Сент-Джон. — Она прямо взглянула на него. — Такое со мной случилось впервые.

Губы Арчера скривились в полуулыбке, насмешливой и отнюдь не доброй. Мэри-Кейт решила, что ему незнакомо чувство сострадания.

— Вас с Алисой можно поздравить: вы очень изобретательны. Правда, подобная сказочка больше подходит для детей. Где моя жена, мадам?

— Я не знаю.

Это выглядело пародией на какую-то игру: вопрос — ответ, быстро, сквозь зубы, а игроки казались уставшими от необходимости задавать вопросы и отвечать на них.

Мэри-Кейт решила подойти к загадке с другой стороны. Нет сомнения, Алиса озабочена благополучием своего мужа. В той же мере, в какой граф жаждет получить сведения о жене. Возможно, если она разгадает одну загадку, то сможет найти ответ и на другую.

— У вас есть враги?

Он посмотрел на нее так, будто она потеряла разум. Наверное, так оно и есть, если она пытается быть с ним честной.

— У меня много врагов. Но никто из них ничего не выгадает от моей смерти. Кроме того, это скорее деловые враги, а не личные. До того как моя жена покинула меня, мадам, я производил довольно приятное впечатление на людей.

— Вы ездите верхом? Он поднял бровь.

— Я понимаю, как и любой английский джентльмен. Но вы хорошо держитесь в седле?

Вторая бровь присоединилась к первой.

— Очень хорошо, — сказала Мэри-Кейт, опустив глаза. Вот уж она не думала, что он так удивится. — Есть еще что-нибудь, что может вам повредить?

— В моей жизни нет ничего необычного, миссис Беннетт, кроме исчезновения жены. Не знаю, как вы сумеете с ней связаться, но уверен: сможете. Я буду несказанно счастлив, если стану свидетелем отправки этого послания. Скажите Алисе, что я хочу покончить с этим. Сейчас же.

Губы девушки дрогнули, и, взяв чашку, она уткнулась в нее.

— Не вижу ничего смешного в своих словах, — произнес Сент-Джон.

— Я передам ваше пожелание, — сказала Мэри-Кейт, не в силах скрыть улыбку.

— Вы смеетесь надо мной? Назовите причину, и я посмеюсь вместе с вами.

Она посмотрела на него. Значит, он понял, что забавляет ее? Иногда в его черных глазах она замечала искорку смеха, отблеск чего-то недозволенного.

— Мы составляем очень забавную пару. Вы — потому что вам не нравится отсутствие вашей исчезнувшей жены, а я — потому что мне это нравится. Я привыкла находиться среди людей, Сент-Джон. А в последнее время компанию мне составляли только служанки. Но они находились в моей комнате недолго и молча выполняли свои обязанности. Я подозреваю, им приказали не разговаривать со мной. Дух вашей жены был моим единственным компаньоном.

— Вы с такой легкостью говорите о призраках, мадам. Разве не естественнее для человека испугаться при их появлении?

— В вашем состоянии, возможно. Но для меня смерть не является новостью, Сент-Джон. Я помогала хоронить двух своих братьев, обмывала тело отца. Когда вы принадлежите к простым людям, не смерть должна страшить вас, а повседневное существование, а смерть — почти подруга.

— Тем больше причин не доверять вам. В этой игре у вас все преимущества. — Он подошел к окну и провел ладонью по ткани шторы.

— Вы ожидаете от меня лжи, а я говорю вам правду.

— Вы, конечно, никогда не лжете? — Арчер повернулся и окинул девушку пристальным взглядом.

— Мне случалось лгать, — призналась она, ставя чашку на поднос. — Иногда я говорила, что сделала работу, когда еще не закончила ее. Можете назвать это грехом, если хотите, но это касалось только времени.

— А грехом умолчания вы не страдаете?

— То есть не говорю всего, что знаю? Что еще я могу вам сказать? — Она сидела, перебирая пальцами край покрывала.

— Почему Алиса прислала вас, вместо того чтобы вернуться самой? Чего вы добиваетесь, притворяясь, что она умерла?

— Полагаю, бесполезно говорить, что я незнакома с вашей женой? — Ее взгляд был открытым и серьезным.

— Бесполезно.

— Вы верите только в то, что можно потрогать, Сент-Джон?

— Я нахожу, что это самый надежный способ справиться с жизнью, мадам.

Он отодвинул от края стола изящную статуэтку пастушки.

— И не оставляете места для веры, надежды или хотя бы случайности?

— Я не собираюсь обсуждать с вами вопросы религии, мадам, а что касается случайности, то это слово, которым обозначают невнимательность. Тот, кто внимательно относится к окружающему, видит связи так называемых случайностей.

Почему ее внимание привлекло легкое прикосновение его пальцев к фарфоровой фигурке, тихое поглаживание посоха пастушки?

— Значит, вы мне не поверите?

— Нет, мадам. Надеюсь, вы выскажете какие-нибудь пожелания в отношении вашего жилища, — сказал он и, прекратив поглаживать пастушку, слегка поклонился.

— С моей стороны было бы глупостью предъявлять претензии. Вы посадили меня в чудесную клетку. — Она обвела комнату взглядом, потом улыбнулась Сент-Джону. — Такая легкость в обращении с богатством поражает меня. И мне немного стыдно: я завидую — еще один мой грех, в котором я без труда сознаюсь. Возможно, я завидую не вашему богатству, а безразличию, с которым вы его принимаете. Вам не надо думать о хлебе насущном. Вы когда-нибудь тревожились о завтрашнем дне, Сент-Джон?

— Стало быть, ваш замысел — наказать меня за мое положение? — Его улыбка стала враждебной. — Так-то вы понимаете уважение?

— Уважать вас за графский титул? Или за ваше богатство? Ни то ни другое не вызывает уважения само по себе, Сент-Джон. Вы потеряли мое уважение, когда стали моим тюремщиком. За что мне относиться к вам с почтением?

Он подошел к двери и открыл, едва сдерживая ярость.

— Вы переходите все границы, мадам. Подозреваю, что вы не церемонились бы даже с королем!

— Будь моя воля, я не стала бы довольствоваться участью прислуги, Сент-Джон.

— Да, вы решили играть роль посредника с духом, который сами и выдумали.