Противоположности - Дарьяна Кадет Страница 16

Нэйтен шипит от боли и отстраняется от девушки, прикладывая руку к пронзившей болью былой ранке на губе, из которой начала вновь сочиться кровь. Николь показала свои зубки, как и доказала, что сдаваться не намерена, по крайне мере, так просто. И, пока он не успевает опомниться, щёку одолевает новая боль, когда ладонь Тёрнер огревает, разнося эхом звук пощёчины по тёмному углу, отражавшимся от стен. Голова Картера резко отдёргивается в сторону, и он поднимает взгляд из-под ресниц, смотря на девушку с тяжёлым дыханием и явным отвращением в глазах.

Нару трясёт от злости. Девушка сжимает кулаки, чтобы сдержаться и не нанести ещё один удар по его физиономии.

— Что ты там себе напридумывал, придурок?! — выкрикивает она, едва не подрывая связки. — Больной ублюдок! — она вытирает губы тыльной стороной ладони, словно сейчас к ней прикасалось самое отвратительное и скользкое существо на планете, и теперь снова прожигает его взглядом. — Пошёл ты, Нэйтен Картер, пошёл ты, пошёл ты и ещё раз пошёл ты! Не смей после этого ко мне больше приближаться!

Она разворачивается спиной, больше не желая его видеть и, желательно, действительно больше никогда не видеть. За что они встретились в этой жизни? Совершенно не подходят, принося в жизни один дискомфорт. В чём смысл их встреч? В грубости фраз и внутреннего отторжения? Она быстро передвигает ногами, покидая территорию, и бредёт сама не знает, куда, лишь бы просто уйти. Впервые Николь Тёрнер не желает идти на лекции, а желает просидеть просто в тихом и спокойном месте.

Нэйтен провожает её взглядом и не знает, где больнее, там, где горело лицо от её ладони, или там, где сейчас болят лёгкие от дыхания, а сердце отказывалось пропускать удары, оно просто отказывалось работать в нужном режиме. Он идиот — сам знает. Не смог контролировать желание владеть этой девушкой, окончательно оттолкнув от себя. Злится. Злится на самого себя, сжимая кулак, который ударяется об стену, в то место, куда прижимал женское тело, и разбивает костяшки. Плевать! Второй кулак совершит то же действие, а после с рыком, исходившим из внутренних недр, как крик отчаянья, на стену обрушатся и пинки ногами, выплёскивая боль, что накопилась от чувств к этой дьяволице с острыми зубами.

Она устала, но он не меньше.

***

— Спасибо, — Николь приняла из рук Мэй свои вещи, сидя на лавочке в парке.

Бросив поспешное сообщение с просьбой подруге, она приземлилась в теньке, чтобы чувствовать прохладу и попытаться расслабиться, но кровь пульсировала по губам, напоминая о чужих прикосновениях. Она чувствует Нэйтена на себе, словно сумел дотронуться до всех мест одновременно, осквернив тело. Не укладывалось только странное покалывание, приносящее лёгкое наслаждение — это и вводило в ступор. Но сердце бушевало сильнее, то неприятно сжималось, то, наоборот, резко разжималось, пуская волну крови по организму с разрядами тока.

— Николь Тёрнер и пропускает пары, что-то удивительное, я определённо отмечу этот день в календаре, — подтрунивает девушка с короткой стрижкой, присаживаясь рядом с ней.

Мэй улыбалась, но Николь уловила недомолвки, которые она заглушает в себе, хотя девушке это совершенно несвойственно, учитывая степень её болтливости. За её улыбкой скрыты вопросы, которые не спешит задавать, конечно, она же видела странное сочетание, как Тёрнер и Картера вместе, но, ох Боже, Мэй, она сама кусает губы от нервов.

Возможно, двуличностью обладает не только Николь Тёрнер. В каждом человеке живёт два «я», и какое одержит верх, не знает даже сам человек, но каждый точно будет искать, в каком выгодном свете ему выступать. Все мы лживы. Ангелов не существует. А заповеди нарушаются.

— Могу и я хоть иногда расслабиться? — Николь почему-то показалось, что этот вопрос она больше задала себе и немного в другом амплуа.

— О-о-о, ну раз пошла такая пьянка, пошли сегодня со мной в клуб, оторвёмся, — Мэй Хэйз играла бровями, явно зазывая.

Николь вздохнула, посмотрев на кроны деревьев. Через листву пытались пробиваться лучики света, и им это удавалось при помощи лёгкого ветерка, но и тут же скрывались, стоило листве вернуться в своё прежнее положение, словно заигрывая с девушкой. Последнее время погода баловала людей, а они только отсиживались по домам, не ценя доброту природы. Всё возвращается, и всё вернётся ей с двойной отдачей.

— Хорошо, — просто отвечает Ники, без всяких осмыслений, хватит с неё на сегодня.

Глаза Мэй расширяются от нескрываемого удивления, но потом ей тут же хочется хохотнуть:

— Кто ты и что ты сделал с моей подругой?

***

Яркая вывеска клуба «Night Lotus» однозначно привлекала внимание. Это вам не дешёвые забегаловки, а вполне приличный клуб. Мэй Хэйз стояла перед входом, дожидаясь подругу. Её короткие волосы были завиты в лёгкие локоны, придавая лицу ещё более миловидное выражение с округлыми щёчками. Веки, подведённые тёмным карандашом, зрительно увеличивали взгляд, а пухлые губки не ярко выделены подчёркнутые бежевым оттенком помады. Она не стала наряжаться в вычурные платья, но её короткое однотонное чёрное платье и так выгодно подчёркивало худенькое тело, а невысокий рост компенсирован высоким устойчивым каблуком. Она стоит, чуть поёживаясь от ночной прохлады, и смотрит на часы.

— Меня ждёшь? — звучит со спины над ухом мягкий голос, и девушка разворачивается, чуть ахнув.

Впервые подруга видит Николь Тёрнер в подобной одежде и образе в целом. Постоянно собранные длинные волосы в хвост распущены и доходили до талии. Стальной оттенок платья подчёркивал смуглый оттенок кожи. Хоть платье закрыто, но те изгибы, что оно очерчивало, свернут башку не одному мужчине, а проводив её взглядом, пустят слюну, приметив открытую спину девушки с чёткой линией позвоночника. И без того стройные ноги казались длиннее за счёт лодочек на тонкой шпильке. Миндалевидную форму глаз выделяли густые ресницы, подчёркнутые только тушью, а губы сочно блестели от розового блеска, и к ним невольно хочется прикоснуться даже Мэй. Николь Тёрнер не нуждалась в ярком макияже, чтобы привлечь к себе внимание, и даже подруга «зависла», рассматривая её с ног до головы.

— Теперь я ощущаю себя «страшной подружкой», — вдруг надула губки Хэйз.

— Дурашка, — хохотнула Ники и подхватила её под руку, подталкнула, наконец, зайти в помещение.

Она и сама не знает, чего ожидает от этого вечера. Просто расслабиться? Забыться? Или уже желает, чтобы всё это прекратилось? Николь, кажется, совсем разучилась понимать себя и свои действия.

Темнота, освещённая софитами и цветомузыкой, поглощала в себе басы музыки. Вход заводит их сразу на второй этаж, где располагаются столики, ограждённые шторками, и можно хоть как-то уединиться. А подойдя к краю с ограждением в цоколе, можно увидеть танцпол и сцену с гибкими танцовщицами «Go-Go», во главе диджея, отдающего ритм для подвыпившей молодёжи.

Николь чуть хмурит брови от непривычных ощущений, разглядывая внизу танцующих, когда им выпустили густой дым для эффекта. Она чувствует, как Мэй тянет её за руку: