Не жена - Ирина Щеглова Страница 16

— Вы не знаете, как отсюда уехать? — спросила экономистка. Она стояла на берегу и с тоскливой обреченностью бросала гальку в море, море раздраженно рокотало.

— Так же, как и приехали. — Я пожал плечами. — Автобус от поселка идет в шесть утра — это прямой. Но можно и на перекладных…

— Как надоело все-е!

— Разве так плохо? — спросил я участливо.

— А что тут делать? — ее голос стал злым. — Погоды — никакой, общество, — она усмехнулась, глянув на меня, — никакое. — Повернулась и продолжила с вызовом: — А вам что, нравится?

Я засмеялся:

— Очень!

— Ну, мне вас не понять…

Она все-таки осталась. До тех пор, пока погода не установилась. Валера помог ей нанять лодку. Одинокий москвич с ней напросился.

Он, всеми покинутый, бродил по ущелью и бесконечно набирал Элин номер на мобильнике:

— Эля-ля-ля-я… Э-ля…ля…

Поварихи шептались:

— Это он хочет на сорок дней поехать…

— Совесть мучает?

— Да какая совесть! Элька его мучает, никак забыть не может…

— Еще бы! Такая баба!

— Он небось и не видал таких…

— Откуда…

Официальные лица прибыли ближе к обеду. Белый катер с государственным флажком высадил на берег троих в форме. Но то ли место такое, то ли форма эта курортная — черные брюки, белые рубахи с коротким рукавом, — в общем, грозности никакой не исходило от представителей власти, несмотря на погоны и кожаные папки.

Советский в белых штанах, надетых по такому случаю, сопровождал начальство по берегу, где оно, начальство, распоряжалось:

— Что это у тебя? Бревна какие-то, мусор…

— Не успел, — оправдывался Советский.

— Как это — не успел? А когда же ты успеешь, осенью? Пляж надо привести в порядок! И лучше это делать заранее!

— Руки никак не дойдут…

От обеда в столовке начальство отказалось. Хотя обычно разные там дамы из санэпидемстанции, а также доблестная милиция и представители местной администрации охотно кушали у Валеры. Эти уехали скоро.

— Высокое начальство? — поинтересовался я.

Валера был бледен.

— Президент прибывает. Говорят, будет пролетать на вертолете вдоль побережья…

— А… Деревья подстричь, газоны покрасить?

— Вроде того…

— Чем им пляж не понравился?

— Да, видишь, я никак мусор не уберу. Бревна еще эти! — Валера со злостью пнул просоленный ствол, выброшенный еще весенними штормами.

— А сидеть на чем? — возмутился я. — И потом — это же дрова.

Валера явно был расстроен.

— Скажу пацанам, поскидывают в море…

На следующий день на берег вышли ребята из Перми со своими руководителями. Валера выдал всем мешки. Люди бродили по пляжу, собирали мусор, ветер трепал ярко-синий полиэтилен, казалось, что вот-вот стая большущих шаров оторвется от земли и полетит, унося человеческие фигурки в пасмурное небо. Валера вместе с племянниками тяжело ворочали бревна, катили их к воде, сталкивали. Море сердилось, бревна болтались у самого берега и никак не уплывали.

Мы стаскивали мусор в одну кучу, которую мальчишки должны были сжечь. Я тоже ходил с синим полиэтиленом и думал о том, что вот полетит президент на вертолете, а тут — мы, похожие сверху на суетливых муравьев. Трудимся не покладая лапок, услаждаем взор, так сказать… От этих мыслей мне становилось смешно и немножко противно. Словно услышал похабный анекдот.

На месте мусорной кучи теперь была черная проплешина, еще несколько таких же уродливых пятен зияли в разных местах пляжа. Стволы беспомощно болтались в прибое. Но Советский, кажется, был вполне доволен.

Он перестал говорить о политике. Зато очень часто отлучался в город, надев по обыкновению белые брюки.

— Соседнее ущелье заняли — колючая проволока и таблички. Говорят, что будет государственный объект… На мое хозяйство знаешь сколько народу зарится? Только отвернись — сразу отберут. Нахлебники, дармоеды!

— Валер, пока нормальной дороги не будет, никто ничего у тебя не отберет — невыгодно.

— Так-то оно так, — недоверчиво качал головой Советский и вздыхал сокрушенно.

— Сам посуди: тут работать надо, а кто будет этим заниматься, кроме тебя? Так они хоть какие-то деньги с этого куска земли имеют.

Валера вздыхал, ему хотелось бы думать так же, но, видно, он лучше меня знал местную расстановку сил.

Отец Николай и компания прибыли в самый шторм.

Когда Советский увидел, как разгружают лодку с молоденькой женщиной и младенцем, то совсем ошалел. Лодка билась в высокой волне, огромный отец Николай стоял на носу во весь рост с развевающейся бородой, похожий на былинного русского богатыря, и руководил разгрузкой. Игорь помогал лодочнику удерживать утлое суденышко. Валера застыл на берегу, пригвожденный к месту совершенно диким зрелищем.

— Отче, ты все-таки прибыл! — я бросился на помощь, вдвоем с Игорем мы покидали вещи на берег, перетащили Катю с сыном. Наконец на берегу оказался и батюшка.

— Он что, действительно поп? — Валера, округлив глаза, ждал от меня ответа.

— Да.

— А я думал, мужик из бывших хиппи или еще что-нибудь, — Советский покачал головой. — И что, ты веришь? — спросил с подозрением.

— Верю, — улыбнулся я.

— Ну, этого я совсем не понимаю… Дурят людям голову… Первые брехуны и есть!

— Коля настоящий священник, правильный. На своем месте человек, понимаешь?

— Тебе видней, — задумчиво произнес директор.