Ведьма по имени Ева - Екатерина Слави Страница 16

Она перестала улыбаться и посмотрела на него со злостью, которую не смогла удержать в себе.

– Я хочу счастья.

Он продолжал молча смотреть на нее. Теперь его глаза ничего не выражали.

– Вы ожидали услышать что-то другое? – спросила она, уязвленная его молчанием. – Счастье – это слишком банально?

– Тебе дана жизнь, – произнес он. – Целая человеческая жизнь. И самое заветное желание этой человеческой жизни – счастье. Ты действительно считаешь, что здесь уместно слово «банально»?

Она опустила глаза и часто задышала. Впервые в жизни она почувствовала, что происходит что-то важное, что-то знаменательное. Она задержала дыхание: оно не должно спугнуть те новые запахи, которые уже почти коснулись ее ноздрей. Она уже почти не дышала.

– Что мешает тебе стать счастливой? – спросил он обыденным тоном, но ей показалось, что он словно испытывает ее.

В третий раз она позволила себе усмехнуться. Но в этот раз считала, что имеет право на эту злую иронию по отношению к собственной жизни.

– Руки коротки, – ответила она.

Он удивил ее. Он точь-в-точь повторил ее усмешку. Она словно только что увидела себя в зеркале и впервые подумала – кто он?

– Кто вы? – вырвалось у нее, прежде чем она смогла бы себя остановить.

Он отошел от стены. Неторопливо и плавно подошел к ней совсем близко, так что его глаза оказались всего в нескольких сантиметрах от ее лица: никогда прежде она не стояла так близко к пропасти и не смотрела в чернеющую бездну, у которой словно не существует дна. Он произнес каким-то змеиным свистящим шепотом:

– Я тот, кто может дать тебе длинные руки. Руки, которыми так легко дотянуться до счастья.

Его шепот проник в ее сознание, в каждую клеточку ее тела. Его шепот погрузился в ее душу: глубоко, туда, где она и сама давно не бывала. Он окутал ее с ног до головы так, что она с диким нечеловеческим ликованием почувствовала, как разочарование уходит из нее, уступая место этому шепоту.

И в этот момент она все поняла.

– Теперь ты мне ответь, – сказал он все так же тихо, но уже совершенно обычным голосом. – Помнишь ли ты свое имя?

Она покачала головой.

– Нет. Не помню.

Губы его изогнулись в тонкой, властной улыбке.

– В таком случае у тебя будет другое имя. Я сам его выбрал для тебя. Но прежде… Я должен кое-что показать тебе. Если увиденное не спугнет тебя, если ты по-прежнему будешь хотеть счастья, я дам тебе… длинные руки.

Он обошел вокруг нее. Она обернулась следом. Он приблизился к стене и коснулся ее своей ладонью с длинными тонкими пальцами, как у музыканта. У него были очень красивые руки. Но вдруг, оторвавшись от созерцания этих рук, она заметила то, чего не было раньше.

Дверь.

Он поманил ее. Она послушно подошла и стала рядом. Тогда он плавно толкнул дверь, и она раскрылась. Его рука легла на ее плечо и подтолкнула вперед…

***

«Его дыхание согревало мне кожу. От этого дыхания волосы на шее шевелились, и было щекотно. Его руки крепко сжали мои плечи.

– Я покажу тебе, – сказал он, и в тот же миг тепло превратилось в огонь: к шее как будто приложились раскаленным железом.

От боли я зажмурила глаза, а когда почувствовала, что сомкнула веки слишком сильно, так что потекли слезы, раскрыла их…

То, что я увидела… Это невозможно передать словами. Точно так же невозможно себе вообразить ад или конец света. Но, если представить, что конец – это черная пустота, что конец – это когда нет неба, а оранжево-красное солнце выходит из-за горизонта пустыни и не отбрасывает лучей – то это и будет конец… света.

Я увидела всадника на черном коне. Черный всадник на черном коне мчался по голой ночной степи. Его силуэт зловеще выделялся на фоне огромного кровавого солнца, застывшего на горизонте.

– Смотри, – прошептал он, – смотри на него…

Из солнца вырвался степной смерч и охватил всадника. Танцующие языки пламени извергались из его тела, и на какой-то миг он сам стал огненным всадником. Не останавливая своего смертоносного бега, всадник словно прошел сквозь огонь, и пламя рассеялось. Но, когда оно угасло, огненные блики продолжали сверкать на черных доспехах всадника. Я смотрела на него, не отрываясь. Я думала, что будет, если он приблизится? Но он был далеко, и – я не знаю почему – его бег, безудержный и стремительный, не приближал его. Мне вдруг показалось, что какая бы сила ни несла его ко мне – он никогда не приблизится. Я никогда не увижу его рядом, никогда не увижу его лица, он останется лишь частью миража.

Мое внимание ослабло. Страх, который я испытала в первые мгновенья, начал покидать меня. Я решила, что всадника можно сравнить с чудовищем, изображенным на картине. Однако кто не знает: каким бы жутким ни был монстр – он никогда не сможет сойти с картины. А потому он не может быть страшен. Ведь он не существует.

– Ты не боишься, – сказал мужчина позади меня, и его дыхание снова защекотало мою кожу.

Я не смотрела по сторонам, но была уверена, что вокруг нас мертвая земля, и что на этой земле нет никого. Не знаю, почему я так решила, может быть, потому что не было неба. Никакого. Ни ночного, со звездами и целыми созвездиями, ни дневного, с дивной голубизной и сияющим солнечным диском – только безымянная чернота. Это и в самом деле была мертвая земля. Только красный круг впереди и всадник.

– Ты не боишься, – повторил голос за спиной. – Когда человек теряет страх – он оставляет дверь незапертой. В его владения может войти любой – и украсть все, что пожелает.

Его пальцы сомкнулись на моих предплечьях как стальные оковы, и я тут же поняла почему… От увиденного я запаниковала. Горло сдавило ледяным обручем. Я пыталась вырваться, но сильные руки не отпускали меня.

Теперь мне было страшно. Всадник приближался. Я ничего не могла объяснить: только что он был далеко и вдруг, один миг – и он совсем рядом. Я почти видела его лицо. По крайней мере, я видела коня – его ноздри, из которых сочилась черная жижа, и его глаза – налитые огненным морем ада.

Я вырывалась. Отчаянно вырывалась, потому что всадник летел прямо на меня и эта черная летящая смерть пугала меня совсем не как чудовище с картинки. Он, всадник, был реален. Он был реальнее самых обычных вещей, к которым я привыкла, которые видела изо дня в день. Он был реальнее каждого прожитого мною дня. Всего, что было прежде, как будто не существовало, но черный всадник – существовал. И он был всего в нескольких шагах от меня…

– Ты не боишься оставлять дверь открытой. А вдруг вор захочет похитить твою душу?

Всадник летел прямо на меня. Я слышала его смех, я видела его черные глаза и к своему ужасу понимала, что у всадника нет лица. Смех был, глаза, которые видели меня – были, но лица у него не было. Я рванулась что было мочи, потому что поняла: еще мгновенье – и я превращусь в сплошной, густой и черный песок. Песок, не имеющий ни одной песчинки. Я рванулась, но это не помогло: стальные оковы не отпускали, а голос позади меня жестоко сказал: