Отец-миллионер под прикрытием - Мила Дали Страница 16

— Конечно, донна.

Снимаю ей номер на сутки. Вместе с портье провожаю на нужный этаж. И когда портье исчезает за дверью, на меня выплескивается вся страсть истосковавшейся женщины.

— Подожди, Грэсия. Я не могу. И не хочу. Выбирай себе любой подарок в качестве извинений, но свадьбы не будет.

— Как это?.. Шутишь?..

Донна хмурится, скрещивает руки на груди.

— Мы поторопились.

— Хочешь опозорить меня на весь Мадрид? Марсело, я всем уже рассказала, и мне завидуют!

— Понимаю, но у тебя достаточно поклонников.

— Ты самый красивый, богатый. И статуснее человека в Испании нет. Лишь президент. Ну и папа. Причина? — Топает каблучком.

— Самая предсказуемая.

— Марсело, дон заболел. Он не встает с постели. Отец слишком слаб, чтобы приструнить конкурентов Лати́нусов. Ты должен помочь.

— А что с доном?

Какого черта? Этот мужик со своими винодельнями меня переживет. Всегда следил за здоровьем. Щурюсь, внимательно смотрю в темные глаза Грэсии. И бровью не ведет, только слезу пускает.

— Не говорит, не хочет расстраивать. И что с нами будет, если Педро, начальник Лати́нусов, вновь явится? А что мне говорить наемникам папы?

* * *

Мария

Лизка пятится в кухню, размахивая руками крест-накрест.

— Ты заявилась на ночь глядя для разговорчиков о Марате? Мое любопытство не знает пределов, я должна знать все!

Громко хлопает навесными шкафчиками.

Стаскиваю с себя туфли, волочусь следом, падаю на стул с металлической спинкой.

— Мне кажется, Райнер не таксист. Он вообще не тот, за кого себя выдает. Он снова исчез, а я звонила, писала. Так ведут себя нечестные люди, преступники.

Подруга давится водой из фильтра и смотрит на меня, как на сумасшедшую. А я что? Пиститте, в отличие от нее, не поклоняюсь. Облокотившись на стол, стискиваю пальцы в замок.

— Скажи еще — маньяк. И с чего ты решила, что Марат таксист? Он переводчик с испанского. Вот и мотается туда-сюда. Наверное, что-то случилось, Райнер просто так не уехал бы. Тем более — не попрощавшись со мной.

А мне рассказывал другое. Ладно. Дергаю бровью, не комментирую информацию.

— У нас все было, Лиз. Не уточняй, говорю — ВСЕ. Мной просто попользовались! — Последнее слово пищу.

Развожу руки в стороны. И да, я плачу. Как восьмого марта Лизка. Сейчас мы поменялись местами. Но если подругин Санька просто кретин, то Марат…

— Спокойно! — со всей строгостью приказывает Лизка, ставит перед моим носом чай из трав, состав которого известен лишь ей. — Я Марата знаю с детства. Пусть мы не родные, но Райнер однолюб. Точно тебе заявляю. Глаз у него на тебя горит и сердце.

И лучше бы молчала подруга. Всхлипываю, второй срывается хрипом. Размазываю тушь, глаза щиплет. Доверчивая Кошкина. Надо было целиться Райнеру геранью в голову, а я пожалела. Меня вот он не пожалел.

Я говорю про слишком сомнительный доход парня и деньги на номер в “Плазе” — Лизка отвечает, что Марату двадцать восемь лет, и он не обязан в этом возрасте картошку на помойке перебирать. Я признаюсь, что за мной следит черная мафия Маратовских бандитов — Лизка крутит пальцем у виска. Я едва ли не кричу, что Марат вернулся к невесте — Лизка со вздохом достает телефон из кармана балахона.

— Брата нет в соцсетях, а вот его Скунсита есть. Сейчас сама удостоверишься. У них все кончено. Иначе Райнер бы не лазил ради тебя на столб!

— Грэсия.

— Да, всегда путаю. Марусь, надо было сразу мне обо всем рассказать. Я бы успела одолеть Райнера расспросиками, и он бы не отвертелся. А так… — стучит кулаком по столу Лизка.

Хмурит нарисованную красную точку между бровей. Раздраженно листает новостную интернет-ленту.

— Восьмое марта. Твоя ванная комната. Пока ты ходила за тортом, — шепчу тихо.

А Лизка глаза округляет свои карие:

— Кошкина, ты львица. По натуре победительница, но…

— Дай сюда!

Выхватываю телефон из скользких ладошек подруги.

Конечно. Я вижу селфи и раздуваю ноздри. И слезы куда-то пропали моментально. В глаза как песок насыпали — линзы, остатки туши. Щурюсь. Марат не смотрит в кадр, зато рядом брюнетка. Улыбается зубами своими крупными. Скунсита. И дата вчерашняя. День, когда я прыгала у стойки администрации проклятого отеля “Плаза”.

— Марусь, да ты в сто раз лучше. У нее даже брови не выщипанные, и прыщики на лбу зафотошоплены.

— Обманщик. Селфи сделано в аэропорту, Лиз. Нашем!

— Значит, невеста сама явилась, местом мягким почувствовала, что Райнер от нее скоро смоется. Ты же видишь, на фотке он недоволен. И не обнимает ее.

Вообще-то плевать я на них хотела, но захожу в аккаунт Грэсии. Я не знакома с этой женщиной, но она уже мне не нравится, выглядит как Матрешка без гармошки. И пахнет, наверное, ей же!

Это вот как? Публикаций много, все та же девица, и, как сказала Лизка, я в сто раз лучше. Инстинктивно поправляю волосы, выпрямляю спину.

Селфи перед зеркалом в нарядах, таких, как на обложках модных журналов. У нее не дом, а огромный особняк с цветочным садом и бассейном. Сидит вон в белом купальнике, ножки свесила в голубую воду. А я вспоминаю съемную однушку с драными обоями — куда уж мне. У испанки личное авто с дверцами, поднимающимися наверх. Спортивное. И подруги все на одно лицо: узкий нос, пухлые губы, длинные отутюженные волосы. Только Грэсия естественная. Но с ее деньгами даже ноги можно не брить.

Мой радар ревности настроен исключительно на Марата. Пропускаю пестрые снимки.

Глупенькие мужчины не догадываются, что лайки, отражение в солнцезащитных очках и ничтожные миллиметры случайно попавшей в кадр рубашки становятся тонкими звеньями цепочки расследования, подвластного целеустремленной женщине, не обделённой сверхспособностью сопоставления фактов.

Публикации с Райнером в самом конце. Не скажу, что откровенные, романтические, но где-то все же касается руками испанки. Поцелуев нет. Неудивительно, что Грэсия явилась в Россию. Рядом с Маратом всегда комфортно, уютно. Этот человек умеет поднять настроение и имеет такт. Почти всегда.

Лизка отхлебывает чай и морщится:

— Зря полынь положила. Если честно, мне всегда было пофиг на шашни Марата, у нас другие интересы, но теперь! Кошкина, нельзя допустить, чтобы нашего русича испанка какая-то прикарманила. Пусть вон с Хуанами романы крутит. Гляди-ка, пришла в чужой огород со своими помидорами!

— Я ничего не буду делать.

— А я говорю, что ты — расхитительница чужих сердец, Кошкина. И когти у тебя есть. Дай мне несколько монет, Пиститте положу, она поможет.