Босс под елкой - Мария Вельская Страница 16

Безопасник окидывает нашу композицию острым взглядом и мгновенно ориентируется.

— Норочка, — басит на русском, — у Чеза совещание закончилось, просил вас подойти и обговорить кое-какие моменты по сделке с театром. Есть хорошие новости, — мне улыбаются и подмигивают.

До сих пор не представляю, почему Марк так быстро меня записал в «свои». Но враждовать с ним я бы ни за что не хотела. За внешним добродушием медведя кроется жесткий хищник. Опасный и безжалостный. И свекровь мою он не любит. Я вижу это по сощуренным глазам и взгляду — как прицелу — в упор.

— Ох, госпожа Беатрис, вы совсем не постарели с нашей последней встречи! — беспардонно восклицает этот нахал, вызывая у меня радостную улыбку, а у Беатрис Нери — приступ изжоги. — А мы вас совсем не ждали!

А вы приперлись — добавляю мысленно, приходя в себя.

— Марко, — женщина пожимает губы, — как я могу не заглянуть к собственному сыну.

— А где господин Адриано? — ухмыляется Марк.

— Ох, муж поехал по каким-то своим делам, — отмахивается пиранья.

— Пустяки, я сообщил ему, что вы у нас, чтобы он не потерял любимую супругу, не благодарите, — отмахивается, едва вслух не хохоча, этот паршивец.

Кажется, Беатрис не рада. Ага, так она прилетела сюда на крыльях «любви» сама. Никому не сообщив.

Я торопливо обхожу стол и иду к выходу. Войну продолжу позже. Не сейчас. Сейчас просто сил моих нет смотреть на самодовольную рожу гадины. Вот только как быть, если Чезу она мать, любимая мать?

Кружечка с чаем дергается в моих руках совершенно случайно. И уж тем более совпадение, что она орошает жидкостью блузу Беатрис, а брызги попадают на лицо и прическу.

— Ой, прошу прощения, я не хотела! — улыбаюсь сочувственно, с беспокойством. — Вам помочь, госпожа Нери?

— Ты!.. — о, это уже натуральный свекромонстр!

Марк показывает мне тишком большой палец, а леди удивительно быстро берет себя в руки. Мне кажется — или в холодных синих глазах на миг мелькает одобрение?

— Марко, проводи меня в уборную и позови мне Анжелику, — командует воинственная дама.

— Ещё увидимся, госпожа Нери, — сладко улыбаюсь, — к сожалению, мне нужно работать.

Я иду быстро-быстро, чтобы не сорваться на недостойный бег.

Зал совещаний на другом этаже, но у лифтов я вдруг сталкиваюсь с Софьей Михайловной. Бывшая начальница сухо здоровается и кидает на меня косые взгляды. А ещё нет-нет — и на её лице мелькает какая-то злорадная усмешка. Уж не она ли напустила меня Беатрис? И не она ли её накрутила?!

Я спускаюсь к Чезу в твердой уверенности, что жаловаться не стану, но и просто так произошедшее не оставлю тоже.

Зал совещаний пуст, все разошлись. Чез сидит и что-то быстро пишет в своем ежедневнике — в этом отношении он очень пунктуален.

— Нора, Марк сказал, да? — мужчина поднимает голову — и вдруг стремительно мрачнеет.

Быстро поднимается и буквально в два шага оказывается рядом со мной.

Костяшки пальцев медленно стирают одинокую слезинку. Вот же! Не заметила.

— Нора, что? Кто обидел? — он обхватывает ладонями мое лицо, пристально в него заглядывая.

— Все нормально, — мотаю головой, — просто все случилось слишком неожиданно и суматошно, — говорю спокойно, — твоя мама здесь и её пропустили в здание, ты знаешь? — уточняю.

Чез каменеет.

— Она… тебя обидела? — мужчина явно подбирает слова. — Мать бывает несдержана на язык, но…

— Чез, это пустяки, повздорили — с кем не бывает! — отмахиваюсь. — Да, она от меня не в восторге, но имеет право — в конце концов — я для неё непонятная русская девчонка, офисный планктон. Не вашего круга. Дело не в этом.

— Если ты так говоришь — значит, серьезно расстроилась, — Чез на миг прикрывает глаза.

Дверь закрыта. Нас никто не побеспокоит. И я расслабляюсь в чужих крепких руках, отпуская ком обиды.

— Что она сделала, Нора? Что моя мать сделала? Словами тебя так просто не пронять, — бархатный голос мужчины обволакивает.

Он слишком хорошо меня знает.

— Разбила мою Танцовщицу, — отвечаю тихо. И нет, не собираюсь ни лгать, ни преувеличивать, ни покрывать Беатрис.

Мы взрослые люди. Всему есть предел. Однако…

— Но ей кто-то сливал информацию обо мне. И делал это специально очень однобоко, чтобы вызвать злость, — продолжаю, — извини, Чез, буду честна, я пока не готова к повторному знакомству с твоей мамой.

Ссориться с Чезаре хочется меньше всего. Но ни завтра, ни послезавтра увидеть эту мадам, улыбаться ей и делать вид, что все простила и все в порядке — я не готова.

Чез смотрит на меня долгим, пронизывающим взглядом. Не знаю, что в нем. Иногда это непроницаемое спокойствие почти пугает.

— Я разберусь, Нора. Тебе не о чем беспокоиться, — со спокойной улыбкой говорит Чез.

И только его глаза чернеют от сдерживаемых чувств.

— Ты ведь что-то хотел сказать? — делано беззаботно улыбаюсь.

— Да, птичка, — мужчина немного расслабляется и улыбается с азартом, — проект по театру утвердили. Наши партнёры очень довольны, а потому… вот!

Мне вручают папку. Тонкую, в ней всего несколько листов. И первый из них… я поднимаю глаза на Чеза и чувствую, что сияю. Свекровь и другие проблемы летят в тартарары.

— Чез, я … я… тебя обожаю! — кричу, улыбаясь, как безумная.

Прижимаю папку к себе и танцую под искренний смех Чеза.

Перед глазами стоит бумага. Приказ о назначении меня заместителем руководителя нового коммерческого отдела по работе с важными иностранными клиентами.

Новый отдел будет выделен в филиал компании и будет заниматься проектами в сфере искусства. Это работа моей мечты. Мечты, которую осуществил Чез.