Не предавай любовь. Книга 2 - Тата Ефремова Страница 16

— Слышно, — выдохнул Глеб. — Она к нам в универ поступила, на первый курс. Она… болела. Жила на юге. Мы… пообщались, если так можно выразиться.

Николай Сергеевич снова сделал паузу, ворчливо заметил:

— Представляю.

— Да все нормально. Это жизнь!

— Угу. По физиономии твоей видно, насколько нормально. И это не жизнь у тебя, а какая-то мутная хрень. И чего вам с Катей не хватало? Тебе особенно.

— Дед, хватит. Да, это все я. Вся вина на мне, давайте, валите на меня все косяки.

— Не психуй, ешь. Брат старался, готовил.

— Насчет отца новости есть? — в свою очередь поинтересовался Глеб.

— Никаких, — Николай Сергеевич положил себе рагу. — Мне разрешили открыть мастерскую, следствие вроде закончилось. Точнее, в тупик зашло. А что они могут? Против таких людей лома подходящего у них нет. Это международная преступность, спрут, которого за горло не возьмешь, ускользнет. А у нас это было так, рядовое проявление, мелочи. Ну взяли пару шестерок, только спугнули тех, кто действительно к торговле подделками причастен. А Антон в розыске, хотя не виновен. Мастерскую я открывать не буду, боюсь. Кто меня защитит, если они опять полезут? Антон весь удар на себя принял, а у меня Лешка. Нам с моего преподавания и частных консультаций на жизнь хватает.

— Дед, если узнаешь что, сразу сигналь. Мне Кате нужно рассказать.

— Кате, — Николай Сергеевич вздохнул. — Ну ты, внук, и запутался. Ну и влип. Ты тоже сигналь, если что. В церкви помолюсь, чтобы тебя от всякой нечисти уберегло.

— Помолись, — Глеб криво улыбнулся. — Насчет нечисти это ты в точку.

— Так я о чем? А ты не плошай, разберись там. Ну а если все и впрямь серьезно, будь мужчиной, прими ситуацию. Зубы до десен сточи — но прими. Жизнь все равно все по местам расставит. К матери сегодня поедешь?

— Куда я денусь? Она каждый день сообщения пишет. Я самый отвратительный сын на свете.

— Лешку возьми. Они тоже давно не виделись.

… С Полиной Глеб и Лешка договорились встретиться в ресторане. Глеб досадовал: лучше бы он подольше погулял с братом по городу, соскучился и по Лехе, и по Екатериногорску. Но у мелкого было много уроков, и он спешил, сам не в восторге от того, что придется тратить время на общение с матерью.

Мать словно вернулась на два года назад: щебетала, ластилась к Лешке, засыпала Глеба дурацкими вопросами, свидетельствующими о том, что она не пытается и не пыталась хоть немного вникнуть в жизнь старшего сына. Глеб сразу понял — Полина вернулась к своему хахалю. Или другого завела. Жизнь налаживается, только денег как всегда не хватает.

Мать продала бизнес, сдавала дом и жила на деньги за аренду. И, разумеется, опять жаловалась, что этого мало:

— Если бы не Антон! Если бы не этот…! Давно бы дом продала, инвестировала бы! Вот люди посоветовали хорошие вложения…

Это раньше Глеб не понимал цену деньгам и труду, теперь понял. Той суммы, что мать получала в месяц за огромный коттедж в престижном районе, другим семьям хватало бы, чтобы питаться, платить за жилье и учить детей. Полина жила одна, оба сына были на обеспечении у деда. И все равно плакалась.

В мимолетных взглядах Лешки на Полину угадывалось презрение. Брат вырос и начал по-другому смотреть на окружающих его людей. Но он просто считал свою маму дурой, он не видел того, что однажды увидел Глеб: злобного зверя, выглянувшего из-под маски глуповатой кокетки.

Скоро придется говорить с Полиной о Саше. Однако в ее глазах Максимова до сих пор «хорошая девочка», с обеспеченными, уважаемыми в городе родителями и перспективами. Тут бояться нечего. Саша не Катя, которую Полина до сих пор ненавидит.

Лешка извелся, у Глеба от чириканья Полины разболелась голова. Разговор об их с Сашей ситуации он отложит на потом, когда сам убедится, что «ситуация» действительно имеется. Брат сбежал первым, сославшись на расписание электричек, Глеб ушел, когда матери стали названивать какие-то «друзья». На столике остался остывший ужин: после обеда у деда в горло ничего не полезло. Выброшенные на ветер деньги — как типично для матери.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Прогулка по городу все же состоялась. Глеб прошелся по улицам, ностальгически вспоминая школьные годы. И в каждой девушке ему чудилась Катя.

Совсем больно стало, когда он вышел к остановке, на которой они часто встречались после дополнительных занятий. Глеб постоял, подставив лицо ветру. Похолодало. Темнеет раньше, кажутся раем обетованным яркие окна кафе и ресторанчиков. Выпить где-нибудь кофе? Он свернул в переулок, где на булыжную мостовую падали квадраты света от нескольких уютных кофе-баров, краем глаза заметил знакомый профиль за стеклянной стеной кальянной «Мандарин». Саша? С кем она?

Максимова сидела на подушках за низким, в восточном стиле, столиком с двоюродной сестрой Дианой. Глеб быстро отступил в тень.

Ди — смазливая особа, живущая за счет «спонсоров», богатых мужчин, чаще всего женатых, была Глебу крайне неприятна. Ее слоганом по жизни было: «пока молод, бери все, не отдавай ничего, плюй на всех — другие поступают с тобой точно так же». Саша каждый раз взахлеб рассказывает о похождениях кузины. Последний рассказ царапнул Глеба больше всего: Диана проинформировала жену очередного не угодившего ей любовника о его измене, а мужика потом бросила. В семье развод, ребенок-инвалид остается с матерью. Все хороши, конечно, но зачем так-то?

Обе девушки заливисто хохотали. Глеб раздумывал: зайти? Потом рассмотрел бокал в руках Саши, нахмурился. На сок не похоже. В конце одиннадцатого класса Максимова здорово пристрастилась к «легкой» выпивке, но ребенок…? Она совсем без царя в голове или…? Сама же громко заявляла: вред спиртного и курения для плода доказан научно, поэтому только здоровый образ жизни, она будет примерной мамочкой — больше никаких беспонтовых привычек.

Сомнения исчезли: Диана подлила в бокал сестре из бутылки, Глеб даже смог прочитать марку: дорогое вино, Саша как раз любит такое. Нужно забрать ее из этого места, немедленно. Глеб шагнул ко входу и увидел, как Диана приложила к губам трубку от кальяна и выдохнула облачко дыма. Максимова говорила, что двоюродная сестра в курсе ее беременности. Саша может дурить, но Ди — врач. Глеб отступил от двери.

Максимову ждет серьезный разговор.