Помолвлены понарошку - Лана Кохана Страница 16

Я чувствовала, руки вот-вот отваляться, а голосовые связки устроят забастовку на ближайшие пару дней, но продолжала кричать и прыгать с плакатом над головой.

Келли, казалась, совершенно не устала. Думаю, дело в ее черлидерском прошлом. Когда всю старшую школу бегаешь с помпонами, пару часов скандирования ободрительных кричалок на баскетбольном матче — сущий пустяк.

Теплые капли дождя падали на лицо, и я гадала, выгляжу ли такой же пандочкой, как Келли, потекшая тушь которой вырисовала серые круги под глазами и кривоватые полосы на щеках. В этот момент пожалела, что вообще сделала макияж. Вот Полетт выглядит фантастически. Влага блестит на гладкой коже, делает ресницы чуть более выразительными.

Они с Руби, девушкой Бадди, махали фиолетовыми и белыми помпонами, разбрызгивая скапливающуюся на них воду, и кричали в унисон с нами.

Опять же, помпоны теперь казались мне более удачной идеей. Им этот дождь — до лампочки, а вот наш с Келли плакат пострадал от шалостей погоды. Надпись: «Мы в тебя верим, Бен!» теперь едва ли читабельна, ватман покорежило, и краски потекли так, что кажется, будто кого-то стошнило радугой.

— Юху! — разнеслось эхом по трибунам, когда очередной мяч попал в корзину.

— Синклер зарабатывает своей команде три очка! — объявил судья голосом, срывающимся от предыдущих попыток перекричать барабанящие по трибунам капли. — Счет сравнялся!

Руби начала вытанцовывать, от чего хвост ее черно-красных волос запрыгал. Мы с Келли и Полетт поддержали ее радость такими же танцами. От скандирования одобрительных кричалок не было бы толку, ведь Бадди Синклер потерял слух еще в младенчестве. Зато он заметил наши конвульсии в знак поддержки и засветил белозубой улыбкой, что сильно контрастировала с его черной кожей.

Парни бегали по полю. Разгоряченные, мокрые, проклинающие синоптиков. Мои глаза следили за одним из них. Бен хорошо держался, хотя толком и не занимался баскетболом.

В школьной команде он пробыл месяца два. Проблема была в коллективе. Бен из тех, кому важны межличностные отношения, а наши баскетболисты особой дружелюбностью не отличались. Что же касается университета, то там он основательно погрузился в компьютерные науки и с тех пор играет только в любительский баскетбол.

Последний мяч попал в корзину. За воплями толпы студенток я не услышала, кто именно выполнил решающий бросок, но исходя из комплекции высоченного блондина, практически со 100 %-й уверенностью могу сказать, это был Макс Коллинз. Он так обрадовался своей меткости, что сделал сальто назад и умчался в круг ликующих друзей.

Круг был один. И хотя особо довольными были ребята в белых футболках, команда «черных» с широкими улыбками пожимала руки «противникам».

Сразу по окончании матча выглянуло солнце, и мы решили прогуляться. Жаль, в нашей компании отсутствовал Бадди. Он умчался на крыльях любви со своей пассией.

За время прогулки, которая сопровождалась чествованиями победителей — мы с Келли и Полетт взяли конфетти на этот случай и обсыпали ими баскетболистов — наша одежда успела подсохнуть. К слову, идею с конфетти мы подсмотрели у младшей Коллинз. Макс к подобного рода забаве давно привык, а вот Бен восторга не выказывал.

— Отлично, — буркнул он, — теперь я — рождественская елка.

— И ты никогда не был симпатичнее! — подмигнула ему я.

Друг смерил меня суровым взглядом, что лишь больше меня раззадорило.

— Чего только не сделаешь, чтобы женщина была довольна, — сказал Макс.

Он с улыбкой прикрывал глаза рукой, пока Полетт прыгала вокруг него, обсыпая цветными бумажными кружочками.

Девушка на две головы ниже брата и на три года моложе. У обоих — глаза миндалевидной формы, похожая форма лица и улыбка. И все же, несмотря на внешнее сходство, они не родные. У Макса и Полетт одна фамилия, одни родители и ни одного общего гена. Именно поэтому я даже не пытаюсь остановить свое женское чутье, толкующее их особо теплые взгляды друг на друга совсем ни как братские. И даже ни как дружеские.