Коснись горизонта - Айрис Джоансен Страница 16

— Мне нравится, что твоя грудь ничем не стеснена, — заметил он, нежно, как щенок, лаская ее языком. — Это потому, что я попросил тебя об этом?

— Чтобы потешить твое самолюбие, я готова сказать «да», — прошептала Билли, сверкая фиалковыми глазами, — хотя на самом деле я никогда не ношу лифчик. Да и грудь у меня не такая большая, чтобы он действительно был мне нужен.

— А я думаю, что это потому, что ты любишь чувствовать мои руки на своей груди, — прошептал Дэвид, играя с ее грудью. — Потому что ты любишь, когда я смотрю на тебя.

Он улыбнулся, заметив, как отвердели ее соски. И, прежде чем положить голову ей на грудь, он наклонился, чтобы поцеловать их.

— Ты пахнешь сиренью.

— Еще бы, ты вылил на меня предостаточно, — ответила она, вспыхнув от воспоминаний о том, как он брызгал из хрустального флакона на ее голую грудь, прежде чем прижаться к ней с томительной чувственностью.

— Я люблю сирень, — объяснил Дэвид, — и женскую грудь, и чувственные губы, и…

— Понятно, — улыбнулась Билли.

— И я думаю, что тоже нравлюсь тебе, Цветок Пустыни.

«Что я могу поделать? — обреченно и взволнованно подумала Билли, чувствуя комок в горле. — Он такой необыкновенный, в нем так чудесно сочетаются детскость, мудрость и мужественность».

— Иногда нравишься, — шутливо ответила она. — Даже очень.

— И ты мне тоже, — сказал он, обнимая ее и привлекая к себе. — И сейчас как раз такой момент.

Он прижался губами к ее виску:

— Давай полежим вот так, чтобы почувствовать друг друга. Прекрасное ощущение, правда, Билли?

— Да, — охотно согласилась она. Ароматы лимона, мускуса и теплые сильные руки, свежий запах голубой рубашки, затейливый орнамент восточных ковров в полутемной комнате… Все это было настолько чудесно, что она готова была остаться здесь навсегда.

— Ты прав, здесь гораздо лучше, чем в медной лавке. Как ты думаешь, мы можем задержаться здесь на час или Хасан начнет что-то подозревать?

Он не ответил. Внезапно его захлестнуло такое острое чувство собственника, которого он никогда не знал за собой раньше. Он никогда не сомневался в праве любого человека на личную свободу, на стремление жить своей жизнью. Почему же сейчас он испытывает непреодолимое желание полностью завладеть этой женщиной, почему она стала единственным человеком на свете, за которого он готов бороться со всем миром?

Когда она так мирно лежала рядом с ним, невозможно было даже предположить, каким независимым, гордым созданием может быть эта девушка на самом деле. Но даже в минуты, когда он сжимал ее в своих объятиях, он боялся, что она может исчезнуть в любой момент, если он будет спешить. Только терпение — больше он ничего не может сделать. В тот момент, когда он впервые увидел ее на вершине холма, Дэвид сразу понял, что Билли должна принадлежать ему, что это та единственная, которую он ждал всю жизнь. Ему казалось, что всегда в глубине души он знал о ее существовании где-то вдали от него, и, когда он увидел ее, он почувствовал всеми силами души, что обрел наконец то, что искал. Это открытие даже не удивило его. Он воспринял ее появление как естественное течение жизни. Это было как любовь и природа. Ему нужно только быть терпеливым, чтобы и Билли поняла их встречу как предназначенный свыше знак.

Но для этого необходимо время, а он не был уверен, что Билли готова к такому неторопливому развитию их отношений. Иногда ему казалось, что он должен был обладать ею в первую же ночь, чтобы привязать ее к себе хотя бы на время. Нет, они оба заслуживали большего, и ради этого стоило приложить все усилия, чтоб справиться с этим сумасшедшим желанием.

С неохотой он разжал объятия и отпустил ее.

— Не хочется уходить отсюда, но боюсь, что нам пора возвращаться в Казбах, любовь моя.

Он стал застегивать ее рубашку.

— Я жду посылку, которая должна быть доставлена Кариму из Марасефа сегодня в полдень. Я хочу удостовериться, что все в порядке.

— Из Марасефа? — спросила Билли. Она села, засунула рубашку в джинсы и, приводя в порядок волосы, спросила: — Это еще что такое?

— Это вертолет, регулярно прилетающий раз в несколько дней в Казбах, привозящий Кариму известия от Алекса, Бри и доклады от членов правительства. — В его глазах искрился смех. — Хотя он и находится в так называемой отставке, но хочет быть в курсе всего.

— Клэнси говорил мне, что не может сопротивляться требованиям Карима, — сказала Билли. — А я ничего не знала о том, что находится в этом вертолете.

— Как бы ты могла узнать, если ты замучила меня осмотром всего, что есть в Зеландане. У тебя просто не было времени, чтобы осмотреть Казбах и земли вокруг.

— Завтра мы сделаем это, — бодро пообещала Билли. — Надеюсь, что теперь ты наконец получил удовольствие от покупок.

— Неполное, я только начинаю входить во вкус. А сейчас выбирай ковер, который тебе понравился.

— Я приняла в подарок духи с твоим любимым запахом сирени, но не могу принять такой роскошный ковер, — твердо сказала она.

— Ты и медный кувшин не захотела взять, — мрачно заметил Дэвид. — Не понимаю почему. — Он пожал плечами. — Ладно, я пошлю его Бри. Она всегда найдет применение еще одному.

— Зачем? — скептически спросила Билли. — Думаю, что в ее распоряжении достаточно посуды, для чего ей еще один кувшин?

— Положить в него фрукты, налить воды. Откуда я знаю? — Он скорчил гримасу. — Бри что-нибудь придумает.

Дэвид торопливо перебирал ковры:

— Я возьму вот этот серо-голубой с орнаментом цвета слоновой кости. Мы должны поблагодарить старого Хасана за то, что он позволил нам воспользоваться задней комнатой. Я пошлю ковер матери в Техас. Она любит такие тона.

— Так твои родители живы? — удивленно спросила Билли. Она не слышала, чтобы он хоть раз вспомнил о них. Он с охотой рассказывал ей об Алексе, Бри, Кариме, так как хотел, чтобы она узнала и полюбила их так же, как он. Но все, о чем он рассказывал, происходило в Седихане. Казалось, что он специально не хотел вспоминать о своей прошлой жизни.

Дэвид кивнул:

— Они живут в долине Рио-Гранде, где я вырос.

Он взял ее за локоть и мягко подтолкнул к двери. На мгновение лицо его потемнело от какой-то внутренней боли:

— Мы больше не могли жить вместе.

Через минуту он уже улыбался ей:

— Ты и вправду не знаешь, как использовать прекрасный медный кувшин? Где еще ты сможешь найти такой же, да еще с настоящей медалью? Я даже мог бы выгравировать на нем надпись для тебя.

Он продолжал шутить, и она успокоилась, потому что воспоминание о возникшей боли стерлось с его лица.

Когда часом позже Билли вернулась домой, Ясмин уже ждала в ее комнатах. Брови ее были нахмурены от волнения, и выражение лица не было, как обычно, безмятежным. Она задержалась в комнате только для того, чтобы взять из рук Билли пакеты и сумки и решительно подтолкнула ее к ванне.