Анжелика и демон - Анн Голон Страница 16

Несколько дам принесли на стол фаянс, к нему в то утро сводились все разговоры: то был сюжет гораздо более увлекательный и захватывающий, чем пираты, сражения, казнь через повешение, предательство и кораблекрушения, раненые и убитые — все то, что так приелось за последние дни.

Присутствие графа де Пейрака и Анжелики, сидящих рядышком и явно помирившихся, способствовало всеобщей безмятежности.

Каждая семья в Голдсборо получила подарок — кто супницу, кто несколько тарелок, кувшинчик или хлебницу, большое блюдо — что-то удобное, красивое, как картинка, что можно повесить или же поставить в посудный шкаф.

— Вот и мы как короли, — заключила госпожа Маниго, — с этого и надо было начинать. Открыть ящики вместо того, чтобы ругаться.

— А вы, друг мой, уже успели рассмотреть свои подарки? — спросил Жоффрей де Пейрак вполголоса, наклонившись к Анжелике.

— О нет! У меня душа к этому не лежала. Слова Берна не выходили у нее из головы, она была рассеянна. Пейрак внимательно на нее посмотрел.

— Вы опять чем-то озабочены?

— Я думаю о французском губернаторе, он появился так некстати. Вы будете теперь вынуждены отправиться к дальним поселениям Французского залива?

— Там будет видно. Пока же, даже если всем этим господам из Канады будет грозить опасность оказаться без скальпов или очутиться в кандалах, я не покину вас более чем на два дня. Я тут не приставлен ко всем, кто попадает в переделки, на каком бы языке они ни изъяснялись.

Это обещание вернуло мир душе Анжелики. Два дня. Они будут нескончаемы!.. Она накормила и напоила котенка — чем весьма заинтересовались несколько малышей, — затем обсудила с госпожой Каррер, куда можно было бы переселить герцогиню. При выезде из поселка стоял дом, обитатель которого ушел промышлять пушного зверя в глубь материка. Герцогине и ее свите покажется там, возможно, тесновато, но на воине как на войне, и, отъезжая в Канаду, надо быть готовой ко всему… Анжелика осведомилась также, удалось ли уже починить одежду Амбруазины де Модрибур.

— Еще нет. Ведь надо было подобрать нитки, у нее же все тряпки будто радуга!.. Знаете, есть что-то нечистое в ее платьях…

— Что вы хотите этим сказать?

— Какие-то пятна, и порваны они…

— Да как же еще может быть после кораблекрушения?

— Не в том дело! Ну, не могу я объяснить…

Анжелика покинула трактир, взяв с мужа обещание, что по крайней мере к полудню он найдет ее в форте, чтобы они могли вместе отдохнуть, а также что он не отправится в военные экспедиции внезапно, не предупредив ее. Он посмеялся, повторил свои обещания и поцеловал кончики ее пальцев.

И все же она чувствовала себя неспокойно. Перед нею словно разверзлась смертоносная пропасть — страх потерять его, и ей никак не удавалось отогнать от себя эти мысли.

И все же, когда она увидела солнце, пробившееся наконец сквозь туман, и Голдсборо, сверкающий в его лучах, светлые деревянные дома, поросшие густыми лесами, изумрудные, словно лакированные, скалы, выступы обвалившихся глыб, то синие, то бледно-сиреневые или розовые — она воспрянула духом и сказала себе: «Я самая счастливая из женщин. Что бы ни случилось, препятствия будут преодолены. Ничего не воздвигнешь без борьбы».

Приближаясь к форту, Анжелика молила небеса, чтобы здоровье герцогини поправилось, и она смогла бы переехать. Она мечтала побыть дома одной, наедине со своим счастьем, со своим обновленным сердцем. Теперь ей уже хотелось просмотреть до последнего бантика содержимое ящиков, прибывших на «Голдсборо». Она успела порыться там, но второпях, в поисках платья, в котором она могла бы присутствовать, может быть, и на казни Колена. Какое страшное воспоминание, и тем большую ценность приобретала для нее безмятежность дня сегодняшнего! Она хорошенько устроит своего котенка. Он быстро выздоровеет, найдя то, в чем более всего нуждается: кров, присутствие друга и немного пищи.

Ступив на внутреннюю лестницу форта, она услыхала голоса. Разговор, судя по всему, шел довольно резкий; а затем, пригнувшись, чтобы не задеть ухе пораненный лоб, из помещения вышел капитан Жоб Симон. С головой, втянутой в плечи, словно под тяжестью непосильного бремени, он казался почти горбатым. Капитан мрачно взглянул на Анжелику.

— Вот так! — заявил он. — Мало того, что я потерял корабль, так меня еще и оскорбляют. Это что, по-вашему, справедливо, а?..

Несмотря на его откровенно уродливое лицо, к тому же с утра явившее миру седоватую щетину, добросердечный взгляд серых глаз, глубоко запрятанных под мохнатыми бровями, придавал ему вид печального пса, просящего хоть чуть-чуть ласки.

— Но вам же удалось спасти единорога, который украшал нос вашего корабля, — сказала графиня, чтобы приободрить Симона, — это хороший знак, счастливое предзнаменование.

— Ну, может быть. Только нужно заново покрыть его позолотой. А где я здесь найду золотую фольгу? Она ведь легкая, как пушинка, а стоит страсть сколько. Да, быстро мне моего единорога обратно на место не наладить. Пустили меня по миру, да меня же еще и упрекают.

— Между нами говоря, капитан, разве вы сами немножко не виноваты? Раз вы должны были плыть в Квебек, как вы умудрились заблудиться в наших краях?

Его, вероятно, поразило размышление Анжелики, он задумчиво посмотрел на нее и тяжело вздохнул.

— Ладно! Только насчет крушения — вот тут нет, не моя это вина.

— А чья же тогда?..

— Да эти чертовы морские разбойники, они там на скалах фонарями размахивали» чтобы, значит, на эти треклятые рифы заманить…

Он, казалось, внезапно спохватился.

— Что вы там насчет моего единорога сказали? Что я смогу его позолотить сам? Это мысль! Мой отец был позолотчик, работал с фольгой, так что я немного это дело знаю… Только надо будет найти золото. А где, черт подери, найдешь золото в этой окаянной стране — здесь кругом дьяволы да морские разбойники!..

— Кто знает, может, и найдем! Вы же знаете, золото — это по части дьявола!..

— Ох, не надобно шутить с этим, сударыня, — воскликнул следовавший за нею Адемар.

Капитан энергично перекрестился, но тем не менее добавил:

— Тем хуже! Тем хуже для дьявола. Если вы мне найдете золотую фольгу для единорога, я буду ваш по гроб жизни, Заранее благодарю, сударыня! Вы-то хоть добрая.

Он ушел, явно повеселев.

Котенок спрыгнул с рук Анжелики и обнюхал дверь.

— Он опять сейчас убежит!.. Лови его, Адемар! Бедный парень, почему ты все время ходишь за мной по пятам?

— Думаете, мне хочется, чтобы меня повесили, как обещал губернатор Акадии!.. А потом, мне надо вам свой сон рассказать. Видел я во сне ангела, но красного, всего красного, с ног до головы, это ж для ангела не правильно…

Анжелика вошла в спальню, за нею, с видом хозяина — котенок. Подняв хвост трубой, он немедленно направился к тому уголку, который Анжелика ему ранее предназначила, устроился там и стал тщательно умываться.