Твоя - Марина Кистяева Страница 16

– Да, правильно.

Аня приподняла голову, и Дамира, словно током прошибло. Её лицо с огромными глазами находилось в опасной, искушающей близости от него. Он мог рассмотреть, как трепещут её длинные реснички, как сияет румянец на щеках. Мог видеть растерянность и боль на дне глаз-озер.

– Тогда тем более не понимаю, почему ты отказываешься.

– Я не доверяю тебе.

– Я это уже слышал. Но в данный момент, девочка-Аня, ты почти голая лежишь на мне, у меня член стоит колом, и, как видишь, я на тебя не набросился, не изнасиловал.

– Ты уложил меня на себя.

– Я даю тебе возможность почувствовать себя. Моё тело. Если хочешь – привыкнуть ко мне. Тебе же это надо.

Он распластал ладонь на её пояснице, слегка вдавливая в себя. Аня пискнула, сильнее вцепившись в покрывало. Но вырываться не начала.

– Признайся, что надо. Скажи…

– Я уже сказала…

– Нет. Не так. Скажи мне, что конкретно тебе надо. И я тебе дам.

– Не дашь. Не сможешь.

– Откуда такая уверенность? Расскажи. И мы решим твою проблему. Что-нибудь придумаем.

Он уже придумал. Раз пятнадцать, пока они делали видимость, что беседуют. И руками, и даже губами. Всякими доступными способами. Кроме классического. Ведьма не подпустит его к себе, не позволит войти членом в её узкую дырочку. Дамир согласен и на меньшее. Он получит своё удовольствие.

Аня снова уткнулась лбом ему в ключицу и негромко застонала, словно испытывала сильную физическую боль, которая скручивала её изнутри.

– Не сегодня… Вернее, не сейчас. Я не смогу. Сейчас – точно. Мне морально надо подготовиться. Может, вечером. Скорее всего, вечером, потому что я почти пустая. А мне нужна энергия, если Булат подпустит ближе.

Последнее предложение явно было лишним. Потому что стоило Дамиру его услышать, как все его благие намерения в одночасье испарились, сменившись удушливой ревностью. Ничем не обоснованной, юродивой по своей природе. Терзающей его уже вторые сутки.

Дамир всегда считал ревность слабостью. Той эмоцией, которой нет места в его системе координат. Ревность для тех, кто не уверен в себе. Кто слишком привязан к женщине, кто подпустил её слишком близко, сделав центром своей Вселенной. Ревность отравляет разум, толкает на необдуманные и порой рискованные поступки. В конце концов, унижает. Дамир никогда никого не ревновал.

Но то, что он испытывал к ведьме – а он испытывал! – не попадало ни под какое другое определение. Мысль, что она останется ночью наедине с мужчиной, пусть даже и его братом, выносила мозг, выворачивала внутренности наизнанку, наполняла кровь ядом. Хотелось сжать хрупкое тело Ани, впиться в её шею губами, оставить на красивой нежной коже следы от своих поцелуев, чтобы любой, глядя на неё, понимал, что у неё уже есть мужчина.

Дамир мысленно зарычал, злясь, прежде всего, на себя и на то, что с ним происходит.

Ещё один перекат, и Аня снова оказалась под ним.

Глаза в глаза. Тело к телу.

– Что значит «подпустит ближе»?

– Дамир…

– Аня! Ответь ты хоть раз, черт тебя возьми!

– Я… Я пока просто снимаю его боль, находясь рядом. Даю возможность нормально поспать без обезболивающих, – по мере того, как она говорила, её глаза превращались в два озерца, да и долбаное покрывало, которое она выставляла щитом между их телами, наконец-то куда-то сползло, и Дамир ощутил упругость её груди. Крышесносную. – Но мне надо очистить организм, и уже тогда я смогу приступить к лечению. Всё… непросто.

– Не понимаю, – Дамир, словно пьяный, мотнул головой. – Как ты можешь лечить сексуальной энергией, если до сих пор девственница?

Если он думал, что Аня не может сильнее покраснеть, он ошибся. И от яркого румянца, засиявшего на её щеках, она стала ещё краше, окончательно лишив Дамира шанса на разумность и возможность противостоять её колдовскому обаянию.

Десятки девушек ежемесячно прикладывают титанические усилия, чтобы привлечь его внимание, на какие только ухищрения не идут, чтобы познакомиться с ним, а девочке-Ане достаточно лишь улыбнуться.

– Я же говорю: всё непросто. А ты меня не слушаешь.

– Я обязательно тебя выслушаю… И про это тоже ты мне расскажешь.

Он подался чуть вперед и дотронулся губами до шрама на её плече. Аня слабо вскрикнула, вцепившись в его плечи руками и вонзая ноготки.

Дамир пружинисто поднялся, четко осознавая, что продолжи лежать на распластанной под ним девушке. Не сдержится. В какой-то момент сорвется и натворит непоправимое.

– Жду к завтраку. Через десять минут. И лучше, Аня, тебе прийти.