Любовные ошибки леди Валери - Блайт Гиффорд Страница 16

После того как Гил оказался далеко и не мог ее слышать, Валери позволила себе произнести слово, которое она слышала от Скаргилла, когда тот был очень сердит.

К счастью, рядом никого не оказалось, кроме черно-белой сороки, которая вскрикнула – как показалось Валери, от ужаса.

Она расхаживала по залу туда-сюда, стараясь избавиться от гнева, который ей с таким трудом удавалось подавлять.

– Мы должны пожениться, но он отказывается рассказывать мне о своей родне и о своей родине! – Птица застрекотала в ответ, как будто понимала. – Вначале он говорит только о Кастилии, а потом сообщает, что мы туда не едем!

Она вздохнула и остановилась перед клеткой. По крайней мере, для нее такая передышка – благо. Она скучала по Флорему, где каждая пядь земли была знакомой и любимой.

– Скажите, леди сорока, что мне делать?

Птица выпятила белое брюшко и покрутила головой. Что ж, все к лучшему. По крайней мере, к этому созданию Валери может обращаться без страха.

Птицу подарили Ла Рейне, но Констанца прониклась отвращением к черно-белому созданию с голубыми крыльями и зелеными хвостовыми перьями; она говорила, что у нее на родине птицы не такие. Зато Валери птица напоминала сорок, живших у нее в саду. Они воровали крошки на кухне и выклевывали жучков в розовых кустах. Она переставила клетку в покои, отведенные им с Кэтрин, и подкармливала сороку.

– Ах, как бы мне хотелось…

Она не договорила.

Мать назвала ее Валери в честь святой, которой отрубили голову, когда она отказалась выйти замуж за язычника. Святая восстала из могилы, держа отрубленную голову, и, как если бы уже одно это не было чудом, подарила ее епископу, который обратил ее в христианство.

Мать Валери уверяла, что она выбрала для дочери такое имя, чтобы оно напоминало: надо оставаться сильной даже в самых неблагоприятных условиях. Валери же вынесла из легенды другой урок: никогда не отказываться от предложенного брака.

Конечно, после того, как умер отец Валери, оставив вдовой беременную жену, ее матери пришлось быстро выйти замуж. Однако и второй муж вскоре последовал за первым. Судя по всему, мать не ожидала от своих мужей многого. Главное – и она, и дочь были сыты, одеты и жили во Флореме.

Так что и Валери с детства усвоила, что многого ожидать нельзя. И все же…

– Что же вы мне посоветуете, леди сорока? Как мне принять свою судьбу?

И птица, чередуя свист и стрекотание, воспроизвела нечто очень похожее на слова «Благослови тебя Бог, дочь моя», сказанные по-кастильски.

Сколько раз она слышала, как священник бормотал их, обращаясь к королеве? Казалось, птица усвоила иностранную речь. Интересно, почему птица способна заговорить по-кастильски, а кастильцы не утруждают себя изучением ее языка?

Одно ясно: ее будущий муж не хочет, чтобы они жили в Англии. Она тоже будет жить в изоляции в чужой стране, языка которой она не знает, – совсем как королева. Ничего удивительного, что Констанца попыталась воссоздать Кастилию в маленьком уголке Савойского дворца, который отдали ей. Когда Валери будет жить в Испании, возможно, и ей захочется устроить на чужбине частичку родины.

Сердце ее захлестнуло горячее сочувствие к королеве. Им обеим придется, повинуясь супругам, жить в чужой стране. Возможно, королева знала о том, что ее ждет, не больше, чем Валери?

Ланкастер наверняка не подумал сообщить жене, что Валери выходит замуж. Что бы ни случилось, она сама сообщит новость королеве, потому что, похоже, их судьбы переплетены гораздо теснее, чем ей казалось.

– Ваше величество! – начала Валери, когда ее ввели к королеве на следующий день. – Я хотела сама вам сообщить, что выхожу замуж.

– Замуж? – переспросила королева, не дожидаясь ответа.

Валери сделала глубокий реверанс. Неужели она разгневала королеву?

– Да, ваше величество. Монсеньор Испании выбрал мне в мужья сэра Гилберта Волфорда.

Королева и священник зашептались; видимо, не сразу поняли, какого английского рыцаря она имеет в виду. Потом священник повернулся к ней.

– Ла Рейна желает вам счастья в браке. Когда состоится свадьба?

– Я еще не знаю, но мой будущий муж говорит, что скоро – из-за вторжения.

Когда священник перевел королеве ее слова, та улыбнулась и кивнула, упомянув во фразе слово «Кастилия».

Валери облизнула губы и покосилась на священника. Неужели королеве известно меньше, чем ей?

Она не имеет права обсуждать военные дела, но королева заслуживает того, чтобы все знать. По крайней мере, так считала Валери.

– И во Францию тоже. Сэр Гилберт собирает еще корабли, чтобы отправить войско в Ла-Рошель.

Королева нахмурилась и повернулась к священнику.

Священник потупился. Он был связным между королевой и ее мужем. Неужели ему не известно об отправке войска во Францию? Если даже он что-то знает, возможно, ему не велели тревожить королеву неприятными известиями.

Они снова зашептались; на лице королевы появилось озадаченное выражение. Правильно ли переводит священник?

– Этот человек… – заговорил священник. – Королева спрашивает, заботится ли он о вас?

Валери поняла: он передал королеве вовсе не то, что она сказала. Кто-то не хочет, чтобы королева узнала о планах войны. Ее муж?