Страсть по-флорентийски - Мишель Рид Страница 16

Лука понимал, что ведет себя глупо, поскольку снова подпадает под ее чары. Но у него были планы относительно Шеннон, и для того, чтобы претворить их в жизнь, он был готов обманывать себя тем, что у него все под контролем.

Заниматься покупками во Флоренции – серьезное предприятие, к которому Лука подошел со всей ответственностью. Он выбрал для Шеннон классический черный костюм замечательного покроя, сумочку, туфли и другие аксессуары. В тот момент, когда продавец надел черную вуаль на голову Шеннон, Лука заметил, как омрачилось ее лицо. Поняв, что она вспомнила, для чего они здесь, он решил отвлечь Шеннон, подарив ей дорогое нижнее белье, что заставило ее покраснеть, а потом улыбнуться.

Они отнесли покупки в машину, затем Лука предложил прогуляться к реке, чтобы полюбоваться закатом. Шеннон согласилась, сознавая, что он умышленно возвращается к тем старым временам, когда их отношения были прекрасны и безоблачны. Лука был так же неотразим, как тогда. Держась за руки и болтая о разных пустяках, они вышли к реке Арно в том месте, где ее берега объединял чудесный ажурный мост.

– О, ты только посмотри. Лука! – мягко воскликнула Шеннон, когда река превратилась в шелковую огненную ленту. – Разве можно когда-нибудь привыкнуть к этому зрелищу?

Они стояли плечом к плечу и смотрели вниз на воду, но, услышав реплику Шеннон, Лука повернулся и взглянул на ее позолоченное закатным солнцем лицо.

– К такому зрелищу – нет, – сказал он.

Внутри у нее все затрепетало, она поняла, что он имеет в виду ее, а не пейзаж. Шеннон покачала головой.

– Ну, в твоих устах это звучит несколько банально, – пожурила она его.

– Я сказал чистую правду, – лениво пожал он плечами.

Неожиданно Шеннон задрожала, как будто ее окатили ледяной водой из реки.

– Я замерзла, – сказала она и, оттолкнувшись от перил, быстро пошла обратно к машине.

Луку удивила резкая смена ее настроения, но вскоре он нагнал Шеннон и, накинув ей на плечи свою кожаную куртку, снова обнял девушку.

– Спасибо, – натянуто пробормотала она.

– Пожалуйста, – растягивая гласные, усмехнулся Лука и через секунду спросил:

– Где мы будем кушать?

– По-моему, для ужина слишком рано.

– Ты хотела бы вернуться домой?

Нет, возвращаться ей совсем не хотелось, потому что Шеннон знала: дома им неминуемо придется принимать решение, а она еще не готова.

Вспомнив о пристрастии Луки к шикарным ресторанам, которые часто посещала флорентийская элита, она осторожно произнесла:

– Давай найдем какое-нибудь уединенное местечко, ладно?

Теперь настала очередь Луки пожурить ее. Он улыбнулся:

– В подсказке не было необходимости, дорогая. Я подумал о том маленьком ресторанчике, куда мы обычно ходили. Тебе нравилось, как там готовят панцанеллу, если я не ошибаюсь…

В теплой и уютной атмосфере ресторанчика Шеннон снова расслабилась. Еда была великолепная, и мужчина, с которым она разделила трапезу, безупречен.

На его загорелом лице играли блики горящей свечи. Лука кормил Шеннон из своих рук, поил молодым сухим вином, гипнотизировал ее своим низким хрипловатым голосом. Когда же говорила она, Лука опускал взгляд и жадно смотрел на ее рот, как будто целуя его своими глазами. От этого у Шеннон начинали дрожать губы, а Лука улыбался, всем своим видом показывая ей, что он догадывается о том, что с ней происходит.

Это была прелюдия любовной игры. Шеннон прекрасно понимала это, поскольку много раз под давалась его чарам в прошлом. Лука занимался с ней любовью своими глазами, своим голосом всем, что имелось у него на вооружении.

– Почему? – неожиданно спросила она его.

– Потому что я тебя хочу, – ответил он, даже не пытаясь притвориться, будто не понял суть вопроса.

А как же ее воображаемые грехи? Шеннон открыла было рот, но Лука приложил палец к ее губам.

– Остановись. Лучше спроси себя, чего ты сама хочешь.

И Шеннон сдалась, понимая, что то, к чему он ее готовил, все равно произойдет. А она… что ж, она хотела Луку, а еще – чтобы сегодняшний вечер продолжался вечно, чтобы прошлое совсем исчезло, а печальное завтра никогда не наступило.

Когда они вышли из ресторана, Лука накинул Шеннон на плечи свою куртку и снова нежно обнял ей, но по дороге к машине вдруг оставил ее, пробормотав извинения, и исчез в одном из маленьких магазинчиков. Через несколько минут он снова появился, неся в руке коробку, которую вручил Шеннон. Это были шоколадные трюфели, что еще больше подтвердило его намерения, потому что два года назад они всегда кормили друг друга трюфелями, отдыхая после любовных утех.

Значит, Лука хочет воскресить волшебство их совместного прошлого. Шеннон была так смущена, что лишь краем глаза отметила, как другой рукой он сунул что-то маленькое в карман.

Когда они сели в машину, девушке казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Войдя в дом, они молча прошли к лифту. Лука нажал кнопку вызова и одновременно притянул к себе Шеннон.

– Ты вся дрожишь, – сказал он и, не дав ей ответить, прильнул к ее губам.

Они целовались так страстно, что Шеннон не заметила, как приехал лифт. Лука ввел ее в кабину, активировал карту-ключ и сжал руками ее бедра.

Она не отпихнула его, не сказала «нет», так почему же начала испытывать такое жгучее беспокойство по мере того, как они приближались к квартире?

Двери лифта открылись, и они вышли. Шеннон огляделась.

Все было так же, как всегда. Инкрустированный паркет, Аполлон, стоящий у арки, мягкий свет…

Она шла вперед на ватных ногах. Наконец Лука, следовавший за ней, развернул Шеннон лицом к себе, поймал ее взгляд, и все исчезло прошлое, настоящее, два года разлуки. Осталось только горящее обещание в глазах Луки. Он снял куртку с ее плеч и бросил на ближайшее кресло. Потом мягко провел ладонью по рукам, по дрожащей спине и снова завладел ее ртом.

Они двинулись в ее комнату, и через секунду дверь скрыла их от всего остального мира. Шеннон положила коробку с трюфелями на комод и обняла Луку за шею. Ее губы приоткрылись, приглашая его к новым поцелуям, и он с восторгом принял это приглашение.

Они целовались целую вечность, погружаясь в густой чувственный туман. Наконец Лука начал медленно расстегивать молнию на платье, попутно лаская ее гладкую, как шелк, спину. Манжеты на рукавах оказались слишком тугие, и ему пришлось приложить усилие, чтобы расстегнуть их.

Затем он взял ее руки и поцеловал запястья, как будто просил прощения за это маленькое насилие… потому что насилию не было места в этой комнате. Оно осталось в прошлом, когда он набросился на нее в ярости, не в силах сдержать страсть.

Платье скользнуло на пол, и Лука завел руки за спину Шеннон, чтобы расстегнуть бюстгальтер.