Восхождение к любви - Люси Гордон Страница 16

– Вы, как всегда, оказались правы, Тереза. Принесите мне виски.

– После таблеток? – возмутилась Мэнди. – Не знаю, что за лекарство вы приняли, но алкоголь может вам навредить.

– Не надо никакого виски, Тереза, – пробурчал Ренцо. – Я выпью его позже.

Откинувшись на спинку дивана, он закрыл глаза ладонью. Сердце Мэнди разрывалось от жалости. Ей хотелось подойти к нему, но она знала, что сейчас не самое подходящее время. Ей столько всего нужно было ему сказать, столько узнать у него. Неужели он совсем ее не помнит?

Оглядевшись по сторонам, она увидела у дальней стены инвалидную коляску. Как много времени он в ней провел? Очевидно, у него была травма позвоночника, которая все еще давала о себе знать. Мэнди не сомневалась, что он проводил на ногах больше времени, чем ему позволяло состояние здоровья.

Опустив наконец руку, Ренцо пристально посмотрел на Мэнди, сидящую напротив.

– Я тебя знаю? – наконец спросил он.

Она напряглась. Этот вопрос больно резанул ее по сердцу.

– Возможно.

– Это ведь ты была там, на горе, не так ли?

– Да, я.

– Значит, ты все это время существовала в реальности? Я не был в этом уверен. У меня были странные сны. Я жил как в аду.

– Я думала, что ты погиб, – мягко произнесла она.

Его губы дернулись.

– Я мертв. Разве ты не видишь?

– Ты не мертв, просто у тебя плохой характер, – терпеливо ответила Мэнди. – Но это неудивительно. Судя по тому, что я слышала, тебе пришлось нелегко…

– Ради бога, не надо меня жалеть, – произнес он с отвращением. – Иначе я могу совершить убийство.

– Значит, ничего не изменилось. Мы с тобой много раз хотели друг друга убить.

– Мы часто ссорились, не так ли?

– У нас были некоторые разногласия.

– Не надо приуменьшать. Возможно, тогда я был таким же грубым, неприятным типом, как сейчас.

– Нет, не был. Ты любил все делать по-своему, но много смеялся.

Он фыркнул.

– Я не помню.

Нет, печально подумала она. Это не тот человек, которого она знала, а совсем другой, который даже не помнит, каким он был. На секунду ей захотелось уйти и никогда больше не возвращаться.

Но она проигнорировала этот импульс. Оставлять надежду было еще слишком рано.

– А меня ты помнишь? – задумчиво произнесла она.

– Мне все время кажется, что я где-то видел твое лицо. В больнице мне часто снились странные сны, в которых присутствовала ты.

– Но ты не знаешь, была ли я реальным человеком или призраком, который являлся, чтобы тебя помучить.

– Что-то в этом роде.

Вдруг он поморщился от боли.

– Пока достаточно. Мы поговорим, когда тебе будет лучше.

– Кто сказал, что я захочу с тобой разговаривать? Кто тебе вообще позволил командовать в моем доме? Я хочу виски.

– Никакого виски.

– Черт бы тебя побрал, упрямая женщина!

– Да, я упрямая и назойливая, но, если ты хоть что-нибудь обо мне помнишь, это не должно тебя удивлять.

– Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты покинешь этот дом.

– О, у меня никогда его не было.

– Все равно уходи, – отрывисто бросил он. – Пожалуйста.

Мэнди выскочила из комнаты. Несмотря на возмущение, ее сердце разрывалось на части. Она думала, что была готова к худшему, но реальность оказалась ужаснее всех ее предположений.

В коридоре она прислонилась к стене и, заливаясь слезами, пролепетала:

– Нет, пожалуйста, нет… Так не может быть… Не должно… О любовь моя…

Вдруг на ее плечо легла чья-то рука. Обернувшись, она увидела Терезу.

– Сюда, – мягко произнесла пожилая женщина, и они прошли на кухню.

Рухнув на стул, Мэнди закрыла лицо руками и продолжила всхлипывать. Оставив ее, Тереза пошла варить кофе.

Наконец Мэнди удалось взять себя в руки.

– Простите меня, – хрипло произнесла она, сделав глоток из чашки, предложенной Терезой.

– Не извиняйтесь. Иногда бывает полезно дать волю слезам.

Это была правда. Ей действительно стало немного легче.

– Меня зовут Мэнди, – представилась она.

– Вы позволили ему вас напугать?

– А вы разве его не боитесь?

– Только не я. Я начала работать на его семью, когда он был маленьким мальчиком.

– Вы были здесь, когда ушла его мать?

– Откуда вы это знаете?

– Ренцо рассказал.

– Он рассказал вам? – Тереза была потрясена, – Но он ни с кем об этом не говорит. Он скорее умрет, чем будет это обсуждать.

– Возможно, дело было в смертельной опасности. Мы вместе застряли в хижине в Альпах во время схода лавины, и оба думали, что погибнем.

– Значит, это были вы. – Тереза проницательно посмотрела на нее.

– Что вы имеете в виду?

– Вы были с ним на той горе.

– Ренцо говорил с вами обо мне? – спросила Мэнди, обнадеженная!

– Он только сказал, что там с ним была какая-то женщина, а затем снова замкнулся в себе. Я так и не поняла, забыл ли он ее или пытался забыть. Он такой с тех пор, как ушла его мать. Все держит внутри и страдает в одиночестве.

Тереза вдруг замолчала, и у Мэнди создалось впечатление, что она знала больше, чем говорила.

– Вы видели инвалидную коляску? – спросила пожилая женщина, добавляя ей кофе.

– Да, она стоит в углу.

– Он почти никогда ею не пользуется. Не хочет, чтобы в «рабочей» части дома знали о ее существовании. Разумеется, все знают, но притворяются, что нет. Дверь в эту часть дома всегда закрыта, поэтому его служащие не могут сюда войти.

Запертая дверь, подумала Мэнди. Это сказало ей все о новом Ренцо.

– Было время, – продолжила Тереза, – когда этот дом напоминал гарем. Вы знаете, сколько женщин за ним бегало?

– Представляю себе.

– А сейчас он избегает женщин. Не хочет, чтобы они видели его таким.

– Это ужасно, – прошептала Мэнди.

– Да, – согласилась Тереза. – Я очень за него переживаю. Боюсь, если в ближайшее время что-то не изменится, он сойдет с ума.

Из соседней комнаты раздался звонок.

– Это он, – сказала Тереза. – Я должна идти.

Мэнди осталась на кухне. Она думала, что ей сказать Ренцо при следующей встрече.