Арифметика любви - Линн Грэхем Страница 16

Сантино повернул «лэндкрузер» на дорожку к строению, которое некогда называлось их домом. Куда бы ни посмотрела Фрэнки, в сердце вонзались ранящие воспоминания. При первом же взгляде на обветренные каменные стены и красную черепичную крышу у нее сдавило горло. Полная решимости не выдавать своих эмоций, она выбралась из машины.

Вся дрожа, она направилась в дом и вошла прямо в уютную маленькую гостиную. Теперь это не мой дом; он никогда и не был моим домом. Но вопреки голосу разума болезненные сожаления и ощущение невосполнимой потери обрушились на Фрэнки.

Она обожала этот дом почти так же, как обожала Сантино. После тесноты и неудобств лачуги деда этот просторный дом казался почти дворцом. Сейчас, оглядываясь назад, она чувствовала себя полной дурой, особенно при мысли о замке.

— Я ненавижу тебя, Сантино, — нервно выдохнула Фрэнки. — Если я играла в хозяйку, то лишь потому, что ты вынудил меня делать это!

— Что еще я мог предложить тебе? — спокойно откликнулся Сантино. — Той, прежней? Ты бы не смогла справиться с моей семьей.

— Не думаю, что я когда-нибудь встречусь с твоей семьей, — презрительно бросила она.

Сантино приподнял бровь. Выражение его лица оставалось невозмутимым.

— Сейчас это не имеет значения.

Безмолвное напоминание о том, сколько времени прошло с тех пор, заставило Фрэнки замолчать. Она говорила как склочная баба, в ужасе подумала она. А что было? Брак, который никогда не был настоящим? Муж, который никогда не был настоящим мужем и который вряд ли мог в двадцать четыре года соблюдать обет воздержания?

Фрэнки выбежала из комнаты и начала подниматься по узкой лестнице.

— Тебе нужно было просто встретиться со мной в Лондоне ты не должен был тащить меня сюда!

Она вбежала в спальню, где стояла кровать, которая так и не стала их брачным ложем. Здесь она спала одна. Фрэнки стояла и невидящим взглядом смотрела в окно. Сантино вызывал в ней взрывоопасную смесь ненависти и страсти. Ненависть она хотела лелеять, но страсти боялась. Боже мой, Сантино заставил ее заново пережить то, что она давно похоронила.

— Франческа… — нежно позвал Сантино. Ее руки конвульсивно сжались.

— Я была так счастлива здесь, — прошептала она и сразу же пожалела о своих словах: кому захочется признаваться, что счастливо жил в мире грез? — Ты должен был с самого начала сказать мне правду.

— Я не думал, что у тебя хватит сил справиться с ней, — возразил Сантино. — Ты слишком многого ожидала от нашего брака.

— Это неправда! — Она стремительно повернулась к нему лицом.

Сантино смотрел на нее спокойно, словно зная, что она лжет.

— Ты полностью зависела от меня и была крайне ранима. У тебя было тело и эмоции взрослой женщины. Однако зрелости и опыта… — Сантино заколебался, не желая продолжать. — Если бы ты опоздала в тот день на поезд в Кальяри, то рано или поздно согласилась бы продолжить образование во Флоренции, — уверенно убеждал ее Сантино. — Там я смог бы наблюдать за тобой. Ты бы переросла свою детскую страсть ко мне.

Фрэнки удержала саркастический возглас недоверия.

— А если бы нет… что бы ты тогда сделал?

Сантино едва заметно пожал плечами.

— Я как-нибудь справился бы с ситуацией. Я очень к тебе привязался.

«Привязался»! Волна отвращения и разочарования всколыхнулась в ее душе. Что за выражение? — с болью подумала она.

— Но в любом случае мы не могли продолжать так жить. Я не хотел рисковать и оказаться в постели с тобой…

— О, не думаю, что риск был столь велик! — с болью выдохнула Фрэнки, пытаясь проскользнуть мимо него.

Сантино быстро схватил ее за локоть, заставив остановиться. Его глаза сверкали гневом.

— Ты была своевольна, как цыганка. Невероятно красива и ошеломляюще сексуальна. Похоже, ты даже не представляла своей притягательности, и это не давало мне уснуть каждый раз, когда я ночевал в одном доме с тобой, — горячо проговорил Сантино. — Ты была искушением, которое терзало меня.

Пораженная этим взволнованным признанием, Фрэнки смотрела на него расширившимися от удивления глазами; даже дыхание замерло в ее груди.

— Я ходил по краю обрыва, — мрачно вспоминал Сантино — Я знал, что стоит мне дрогнуть, и я ввергну нас обоих в невозможные отношения. Я заслужил медаль за стойкость!

Решительно высвободившись из его рук, она сбежала вниз по лестнице, через комнату и заднюю дверь, на свежий воздух.

Все то время он желал ее; и она ни разу не заподозрила этого. Нервный смех вырвался из ее груди. Она любила его так сильно, что не ведала ни стыда, ни страха. Не в силах представить будущее без него, она не понимала, насколько разрушительна может быть любовь, пока не стало слишком поздно защищать себя. Но все это время Сантино знал…

Она похолодела. «Ты слишком многого ожидала от нашего брака». Этими отстраненными словами Сантино признавал, что она принадлежала ему душой и телом. Его искушало то тело, которое она отчаянно предлагала ему… Но все так несущественно, с болью признала Фрэнки. Она пришла последней в гонке, которую некогда надеялась выиграть.

Потому что Сантино с колоссальной выдержкой выстоял против сексуального искушения. Сильный и практичный инстинкт самосохранения удержал Сантино от брачного ложа.

Его рука легла ей на плечо. Сантино повернул ее к себе и заглянул в пылающее лицо.

— Ты вся горишь, — задумчиво прошептал он. — Переживаешь прошлое? Сардинская кровь течет и в твоих жилах, и эта кровь зовет тебя к отмщению. Я оскорбил тебя. И ты мстишь единственным доступным тебе способом. Ты решила лгать, мошенничать и грабить меня.

— Я… я… — побледнев, Фрэнки не знала, что сказать.

Лицо Сантино оставалось жестким и непроницаемым.

— Я уже объяснил, почему вел себя именно так. А тебе, как вижу, ничуть не стыдно. В моих объяснениях не было необходимости. Ни один достойный мужчина не лег бы в постель с влюбленной девочкой!

Гнев Фрэнки прорвался наружу.

— Ни один достойный мужчина не нарушил бы брачный обет! Ты был неверен. Где твой стыд, Сантино? — бросила она, не в силах сдержаться.