Топ-модель - Кэтрин Коултер Страница 16

— Боже мой! Господи, нет!

Линдсей резко повернулась на неожиданно прозвучавший голос у двери и, не веря своим глазам, увидела там Сидни. Та остановилась как вкопанная на пороге комнаты и с открытым ртом наблюдала за происходящим.

— Помоги мне, Сидни! — что есть мочи заорала Линдсей. — Пожалуйста, помоги мне!

Князь лежал на ней с закрытыми глазами и, казалось, совершенно не слышал голоса жены. Все его тело продолжало содрогаться от затухающего оргазма, а изо рта вырывался глухой стон.

— Помоги же мне, Сидни!

Алессандро наконец-то опомнился, злобно засмеялся и ударил ее кулаком в подбородок. Затем он снова занес руку для удара и немного задержал ее над головой, упиваясь своей неограниченной властью над скрючившимся под ним телом несчастной девушки.

В этот момент в комнате прозвучал оглушительный выстрел. Князь неожиданно замер, удивленно посмотрел на Линдсей, затем медленно повернулся к двери и увидел стоявшую примерно в десяти футах от него жену с пистолетом 32-го калибра в дрожащей руке.

— Сидни? Это ты? Что ты здесь делаешь? Ты же должна быть дома и присматривать за моей мамой! Зачем ты выстрелила в меня? Почему?

— Боже правый! — закричала белая как мел Сидни. — Господи, это же моя сестра! — С этими словами она подняла руку с пистолетом, прицелилась и снова нажала на спусковой крючок.

Алессандро вздрогнул, когда пуля вонзилась в его тело, а потом стал медленно сползать на пол, освобождая окровавленное тело Линдсей.

Та молча таращила глаза то на своего обидчика, то на Сидни, все еще не понимая, что произошло. Они видела дымящийся пистолет в руке сестры, видела кровавое пятно на груди Алессандро и бурые пятна на простыне, видела даже собственную кровь между ногами, которая вперемешку с какой-то белой жидкостью стекала по простыне, но никак не могла оценить происходящее, оглушенная болью и грохотом выстрела. Ее начала бить дрожь.

Она смутно осознавала, что ей холодно, что дрожит от страха, что совершенно ничего не понимает, но ничего не могла с собой поделать. Все ее тело ныло и болело. А у двери стояла бледная как смерть Сидни с округлившимися от страха глазами и пыталась что-то сказать.

— Линдсей, с тобой все нормально? — спросила она наконец едва слышным голосом.

— Нет…

— Господи Иисусе, я опоздала. Извини, Линдсей, что я не успела помочь тебе. Я отправилась сюда сразу же, как только сообразила, что он задумал. Этот подонок на сей раз очень хитро заметал следы, и я не сразу догадалась, что он в Париже. Именно поэтому я не смогла сразу же приехать сюда. Знаешь, когда я догадалась, что он решил заманить тебя в ловушку, я чуть с ума не сошла. Сперва я вообще не могла поверить, что это возможно. Это же чистое безумие даже для такого испорченного типа, как он. Боже мой, что же нам теперь делать?

— Он мертв?

— Мертв? Вероятнее всего. Ведь я всадила в него две пули. — Она подошла поближе и посмотрела на распростертое на полу обнаженное тело мужа. — Я застрелила его, — прошептала она снова. — Я дважды выстрелила в этого негодяя.

Неожиданно она закрыла руками лицо, опустилась на колени перед кроватью и стала раскачиваться взад и вперед, издавая при этом какие-то странные звуки. Пистолет выпал из ее руки и с громким стуком грохнулся на пол.

Безумный вид ее сестры — прекрасной, очаровательной и умной Сидни — заставил Линдсей взять себя в руки и сосредоточиться на происшедшем. Неужели Сидни сошла с ума? Этот вопрос окончательно вернул ее к реальности, к тому положению, в котором они так неожиданно оказались.

Линдсей медленно сползла с кровати и примостилась рядом с сестрой на полу. Она не смотрела на князя, так как он мало ее интересовал сейчас, не замечала, что ее рубашка была разорвана и не прикрывала тело. Все внимание было сосредоточено на сестре. Линдсей обняла ее за плечи и сильно встряхнула.

— Нам нужно что-то предпринять! Сидни, перестань, ради Бога, прекрати истерику и возьми себя в руки! Надо что-то делать!

— Я убила его. Ничего теперь не сделаешь. Убила, и все теперь кончено. — Она подняла голову и посмотрела на Линдсей ничего не видящими глазами. — Наш отец судья. Ты понимаешь это, Линдсей? Он судья, черт возьми!

— Нет, нет, послушай, ты спасла меня. Это была вынужденная мера. Он изнасиловал меня, а ты пришла на помощь! Это была всего лишь самозащита. Все будет нормально, клянусь тебе, Сидни.

Та молча смотрела на нее, как-то странно покачивая головой. Она была такой бледной, что Линдсей опасалась, как бы она не потеряла сознание. Но все обошлось.

— Ты ненормальная идиотка, — тихо проронила она, не переставая раскачиваться из стороны в сторону. Ее голос вдруг стал необыкновенно твердым и властным, а глаза потемнели от гнева и злости. — Дура набитая. Ты дала ему повод думать, что не прочь поразвлечься с ним. Он же ненормальный, неужели ты не поняла этого? Он воспринял твою глупую восторженность за сексуальную распущенность. Ты позволила ему в течение двух лет готовиться к этому событию. Как он реагировал на твою дурацкую влюбленность? Писал идиотские открытки с такими же идиотскими откровениями. Всячески убеждал тебя в том, что испытывает к тебе нежные чувства, что ценит твою обаятельность и все такое прочее. Нет, не надо отпираться. Сейчас уже слишком поздно для дискуссий. Я хорошо знаю, что он никогда не изменял своим укоренившимся привычкам, тем более что для этого не было никаких оснований, так как я позволяла ему делать то, что ему хочется. У меня просто не было другого выбора, в особенности после того, как я узнала о его хитроумных планах. Разве ты не знаешь, Линдсей, почему он женился на мне? Господи, ну конечно, откуда же тебе знать? Он женился на мне только затем, чтобы в будущем заполучить мое наследство. А проценты с моего вклада в трастовый фонд уже давно перестали удовлетворять его. А тут ты со своими идиотскими воздыханиями. Ему не могло не нравится, что ты преклоняешься перед ним, как перед божеством. Ведь ты же сама прибежала к нему, разве не так? Он обожает молоденьких девочек и сходит с ума от них. Неужели ты этого не видела? Он считает меня слишком старой, причем считал так даже тогда, когда мы венчались в церкви. Он не выносит девушек старше восемнадцати лет и именно поэтому старался обольстить тебя до наступления этой возрастной черты. Готова держать пари, что, даже умирая, он думал только о том, что лишил тебя девственности раньше, чем какой-нибудь американский парень. Ну да ладно, сейчас это уже не имеет никакого значения. Я бы все равно убила его, вне зависимости от того, изнасиловал он тебя или нет. Линдсей, какая же ты дура, безнадежная и наивная дура!

Сидни начала громко всхлипывать, прикрывая лицо руками. Слабые всхлипы постепенно превратились в истерическое рыдание. Линдсей долго смотрела на сестру, чувствуя, что не в силах двигаться, говорить или думать. В ее мозгу все еще звучали горестные слова ее сестры. Нет, сейчас нельзя сидеть сложа руки. Нужно действовать.

Она поправила свою изорванную и окровавленную ночную рубашку, не обращая внимания на липкую жидкость в промежности и ноющую боль внизу живота. Ее лицо было покрыто крупными синяками, а к горлу неотвратимо подбиралась тошнота. Хотелось вырвать все изнутри, очиститься от всей этой гадости. Господи, ей всего лишь восемнадцать лет, а рядом нет никого, кто мог бы хоть чем-то помочь ей, хоть что-то подсказать. Что теперь делать с лежащим у кровати трупом?