Вопреки - Анна Яфор Страница 15

Он понимал. Видел ее состояние. Читал, словно в открытой книге. Осторожно развернул лицо к себе, придерживая за подбородок и не позволяя вновь отвести взгляд. Повторил пальцами бег тонких струек по щекам. Девушка проговорила шепотом, отчаянно надеясь, что он поверит.

– Слезятся… от ветра. Холодно.

Ее кожа действительно казалась ледяной. И губы. Он чувствовал это, даже не прикасаясь к ним. Только ветер был совсем не причем. Холод шел изнутри, не позволяя расслабиться, давил горечью и сковывал движения.

Кирилл распахнул пальто, накрывая его полами хрупкие плечи. Почти дернул девушку на себя, стараясь сократить не физическое расстояние – стену, которую сам же и воздвиг.

– Измучил я тебя, котенок?

Катя уткнулась лицом в вырез свитера, желая сквозь тонкую ткань рубашки ощутить кожу. Знакомый запах. Когда она успела к нему привыкнуть? И почему так хочется задержать бег времени? Сейчас, рядом? Отбросить все иные звуки, кроме стука его сердца?

Руки скользнули на спину, и она ощутила движение мышц под своими пальцами. Неповторимо. Так близко. Так по-настоящему. И ей все это не снится.

Подняла голову, и его лицо оказалось совсем рядом. Почти вплотную, так, что можно было рассмотреть каждую клеточку. увидеть собственное отражение в потемневших глазах. Дыхание было почти осязаемым, согревая, словно мужчина делился с ней собственным теплом. Его жаркие, волнующие вздохи гладили кожу и опять заставляли желать большего.

– Сладкая… – он скользнул губами по лицу, поочередно касаясь век, висков, подбородка. Задержался над губами, словно не решаясь к ним прикоснуться. Катя почувствовала, как сердце вновь заполняется болью.

– Потом Вы опять будете жалеть?…

Мужчина замер, впиваясь в нее глазами. Она внушила себе именно это? Что он жалеет?

Ответ был очевиден. Дрожал на ресницах прозрачными каплями. Обжигал трепетом тела. Отзывался прикосновениями тонких пальцев, дарящих такие несмелые и такие желанные ласки.

– Маленькая моя, я не жалел ни об одной минуте, проведенной рядом с тобой…

Она не поверила. Едва заметно качнула головой, пытаясь отстраниться. И проиграла самой себе, прижимаясь еще крепче. Еще ближе.

– Котенок… У меня нет никаких аргументов, позволяющих остаться рядом с тобой. Но и отпустить сил нет…

– Почему котенок? – спросила шепотом, опуская все остальные его слова. – Почему Вы так меня называете?

Кирилл улыбнулся, ощущая, как стекают по пальцам шелковые струи волос. Упоительно мягкие.

– Ты и есть котенок. Маленький, пушистый… Которого так и хочется погладить…

Глаза недоуменно распахнулись, превращаясь в переполненные водой озера. Катя опять его не поняла. Расстроилась еще сильнее:

– Как ребенка?

Приподнял за плечи, усаживая на капот. Девушка оказалась даже легче, чем он предполагал. Действительно как ребенок. Только мысли и желания, бушующие в нем, говорили совсем о другом. Такие чувства не испытывают к детям. А ее он… любил. Именно так, каким бы неправильным это не было. И хотел… почти каждую минуту на протяжении последних месяцев, забывая обо всем остальном, стоило ей только оказаться рядом.

И видя взволнованные, влажные глаза, прекрасно понимал, что и она тоже ждет его губ. Чувствовал жажду в каждом вздохе, вместе с нарастающей уверенностью, что именно это сейчас и нельзя делать. Иначе он просто не сможет остановиться.

Обхватил ее ладони, со странным удовольствием наблюдая, какими маленькими они выглядят в его руках.

– Давай спустимся к морю… Там очень красиво. Хочешь?

Катя кивнула, не отрывая от него глаз. Все еще ждала. Он обреченно выдохнул, не собираясь ничего скрывать.

– Катюш, я больше всего на свете хочу поцеловать тебя. Но не буду… – и предотвращая любые ее вопросы, добавил: – Иначе мы не сможем не только поговорить, но даже сдвинуться с места. А сейчас нужно совсем другое.

Сжал пальцы, по-прежнему лежащие в его ладони.

– Идем.

На берегу было теплее, словно скалы скрывали крохотный пляж от зимних ветров. Над поверхностью моря клубилась легкая дымка, сливаясь на горизонте с почти прозрачными облаками. Катя склонилась к воде, зачерпывая ее пригоршней, и с восторгом обернулась к мужчине.

– Оно теплое! Гораздо теплее воздуха. Просто удивительно!

Кирилл улыбнулся в ответ, радуясь такому воодушевлению.

– Интересно, а сейчас кто-то купается?

Воображение тут же благосклонно подкинуло заманчивую картинку: ее в пене прибоя. Кожу, блестящую от воды. Солнечные лучи в волосах.

– Хочешь попробовать? – уточнил внезапно севшим голосом.

Девушка рассмеялась.

– Нет, я трусиха. Вряд ли бы осмелилась. Все-таки сейчас зима, хотя вода и кажется теплой… Потом точно не смогу согреться…

«Я помогу…» – полыхнула в голове мысль, и он едва удержался, чтобы не озвучить ее, и не уточнить, как именно стал бы это делать.

Катя медленно приблизилась, остановившись в шаге от него. Соединила до сих пор свободные полы пальто.

– Вы забыли застегнуться… Так и простудиться недолго…

Он стоял, не в силах пошевелиться, зачарованно наблюдая, как изящные пальцы скользят по его груди, соединяя пуговицы. Задерживаются у самого верха, осторожно касаясь обнаженной кожи на шее.

– А шарф?

Она едва дотрагивалась до него, но казалось, что внезапно кончился весь воздух. Жесткий, напряженный ком перекрыл горло. А ее ладонь опустилась на щеку, двинулась дальше – ко рту, которым он отчаянно пытался сделать хотя бы вздох.

– Все время забываю заехать в магазин… – признался мужчина. Сейчас об утеплении точно можно было не думать: все тело горело, плавясь от ее присутствия.

– Так нельзя… – серьезно сообщила Катя, словно и впрямь была озабочена отсутствием у него шарфа. – Вам же приходится много говорить, нужно беречь горло…

Он был готов согласиться с любым заявлением, только бы подольше чувствовать нежные касания, но никак не мог предвидеть дальнейший шаг: дрожащие губы, пришедшие на смену рук.

Кажется, они собирались поговорить. Определенно, он планировал все объяснить, решить такие болезненные, мучительные вопросы, но отбросил все свои вмиг показавшиеся нелепыми планы, встречаясь с ее податливым ртом.

Девушка едва слышно застонала, прижимаясь к нему еще сильнее, подчиняясь его желанию, доверяя осмелевшим рукам, скользящим по телу. Он чувствовал ее, даже через одежду ощущал каждый волнующий изгиб. И дышал уже не воздухом, а стонами, всхлипами, горячими, рваными выдохами, которые она едва успевала делать, почти не отрываясь от его губ. Робкая, совершенно неопытная, но такая пьяняще нежная. Открытая. Без остатка окунающаяся в его страсть, в эту невероятную силу, захлестывающую обоих. Она не играла. Жила сейчас, платя каждый ударом сердца за движение его губ. В сильных руках, так отзывчиво отвечая на совершенно неведомые ей прикосновения. Только теперь и жила, впервые ощущая себя по-настоящему наполненной, до избытка, до почти физической боли.