Надежда - Светлана Талан Страница 15

За месяц до праздника я так и сделала – купила ей простенький недорогой телефон. Уже через несколько дней мама мне позвонила, и я услышала ее такой родной голос.

– Пашенька, доченька, я так рада тебя слышать! – сказала мама, и в ее голосе было столько радости, что мне стало очень стыдно за свои ненаписанные письма.

– Мама, мамочка, мамуля! – В эти три слова я вложила всю свою любовь и нежность. – Я так скучаю по тебе! Как ты?

– Я? Нормально, солнышко мое. Все хорошо, не волнуйся.

– Он все так же пьет? – спросила я, не в силах заставить себя произнести слово «отец».

– Честно?

– Конечно!

– Он пьет гораздо больше, чем раньше, – голос мамы был тихим и печальным.

– Значит, чаще поднимает на тебя руку?

– Как тебе сказать… – мама замялась.

– Мама, ты учила меня быть честной. Расскажи мне все как есть, – попросила я ее.

– В общем, после твоего отъезда он будто взбесился. Начал пить ежедневно и много. Ну а потом… потом… Ты сама все знаешь, – вздохнула мама.

– Я убью его! – воскликнула я. – Убью!

– Доченька, никогда не пускай в свое сердце злость, жажду мести и ненависть. Пусть оно будет у тебя чистым, добрым. Свою душу надо наполнять чем-то светлым, солнечным, а плохое пусть останется вне тебя.

– Мамочка, это красивые слова, а есть еще жестокая реальность, в которой я оставила тебя, а теперь виню себя за это каждый день. Нам надо было уехать вдвоем! Тебе больше нельзя оставаться там!

– Мы же договорились, помнишь? Как только ты выучишься, заберешь меня, – напомнила мне мама.

– Нет, мама, я заберу тебя сейчас же!

– Пашенька, я терпела много лет, потерплю еще. Ты, главное, учись, не думай обо мне.

– Мама, я приеду летом и обязательно заберу тебя, – сказала я тоном, не терпящим возражений. – Мы снимем квартиру и будем жить вместе.

– Хорошо, Паша, – согласилась мама, немного подумав. – Договорились. Я буду ждать тебя летом. Но тебе ведь нужны будут деньги на оплату учебы не за один год. Плату могут повысить, а еще нам придется оплачивать съемную квартиру и вдвоем питаться, так что денег не хватит. Что мы будем делать?

– Я буду работать санитаркой. Думаю, это пойдет мне на пользу, – решительно заявила я.

– А как же учеба? Как твоя личная жизнь? Для всего нужно время.

– За учебу не волнуйся. Ты же знаешь, мне легко все дается. А личной жизни пока нет.

– У тебя до сих пор нет мальчика? – удивилась мама.

– Пока нет.

– Но почему?! Они не обращают на тебя внимания?

– Обращают! Еще как обращают! Но почему-то я пока ни на кого не обратила внимания.

– Значит, еще не пришло время. А когда оно придет, ты встретишь его и поймешь, что без него не можешь жить, есть, пить и даже дышать, – произнесла мама мечтательно.

– Так бывает?

– Еще как бывает! А в момент близости, когда ты ощутишь на себе его дыхание, почувствуешь, как бьются в унисон ваши сердца, тебе покажется, что ты можешь свернуть горы и даже взлететь до звезд.

– Да ну тебя, мама! – засмеялась я. – Скажешь тоже! Тебе бы книги писать, а не на пьяную рожу смотреть. Ничего, мамуль, мы еще покажем этим мужчинам, на что мы, рыжие, способны!

– Точно! Кстати, ты не перекрасила волосы?

– Ни за что! Я горжусь тем, что я такая же рыжая, как и ты, мама!

…Время полетело быстро после того, как мы стали общаться с мамой по телефону. И я поняла, почему я, несмотря на множество друзей и подруг и уверенность в своей красоте, все равно испытываю какой-то внутренний дискомфорт. Мне не хватало ее, мамы.

В начале марта Неля поехала домой к родителям. Я провожала ее на вокзал, и она весело щебетала и шутила. Она вообще была смешливой и шустрой девчонкой, и мне никогда с ней не было скучно. Мы поцеловались на прощанье, и она запрыгнула на ступеньки уже тронувшегося поезда.

– Павлинка, жди меня! Не скучай! – прокричала она и помахала мне рукой.

Неля не знала и, наверное, даже не предчувствовала, что едет на похороны своих близких. Моя интуиция тоже молчала, я и предположить не могла, что вижу ее смеющейся и такой веселой в последний раз. Как я потом узнала, в доме родителей ночью произошло короткое замыкание в розетке и начал тлеть свернутый в рулон ковер, стоявший у стены возле розетки. Вся Нелина семья – отец, мать и две сестры задохнулись от угарного газа во сне. Неля приехала домой и увидела во дворе четыре трупа родных ей людей. Прямо с похорон ее увезли в психиатрическую больницу. Именно тогда у меня мелькнула мысль: «Почему такое случилось с хорошим человеком, почему с моим отчимом ничего ужасного не происходит?» Вскоре у меня созрел план, и я позвонила маме и попросила застраховать дом на год на большую сумму. Она была удивлена такой просьбе, но пообещала ее выполнить.

Я нашла больницу, где находилась на излечении Неля. Меня пустили к ней в палату. Когда я зашла внутрь, за мной сразу же закрылась, громыхнув, металлическая решетчатая дверь. На кровати неподвижно лежала Неля, и даже грохот закрываемой двери не заставил ее пошевелиться, а на ее лице не дрогнул ни один мускул. Застывшие невидящие глаза смотрели безучастно мимо меня.

– Нелечка, Неля! – позвала я подругу и увидела, что ее веки дрогнули, но больше она никак не отреагировала на мое появление. – Неля, ты слышишь меня? Это я, Павлина. Я принесла тебе бананы. Ты же любишь их, я знаю, ты любишь бананы.

Неля оставалась безучастной. Я пыталась поговорить с ней, покормить – бесполезно. С тяжелым сердцем я покидала душную и безмолвную больничную палату…

В середине мая я возвращалась домой с занятий. У меня было прекрасное настроение. Завтра не надо рано вставать и бежать сломя голову на пары, можно будет сколько захочу нежиться в постели, а потом лениво прошлепать в кухню и поставить чайник на плиту. В воздухе витал аромат весны – пахло сиренью и свежей зеленью, не успевшей покрыться пылью. Где-то в кронах деревьев своей жизнью жили птицы, радуясь приходу весны и наступившему теплу.

Я подходила к общежитию, весело и игриво размахивая сумочкой. Мой взгляд невольно устремился на летящий из окна вниз какой-то предмет. Сначала мне подумалось, что кто-то из студентов выбросил из окна пакет с мусором, что иногда случалось, но потом я с ужасом поняла, что на землю падал человек. Послышался глухой удар – человек упал на асфальт, и в тот же миг раздался дикий, нечеловеческий крик девушки, оказавшейся рядом. Я побежала к месту трагедии. На тротуаре, распластавшись, лицом вниз лежала Неля. Казалось, что она просто прилегла и прислушивается, что происходит там, в глубине земли. Но при виде расплывающейся вокруг головы лужицы крови я пришла в себя и бросилась к подруге. Я повернула ее голову и увидела все те же невидящие глаза и разбитую черепную коробку, из которой хлестала кровь. Я поняла, что шансов выжить у Нели нет, но, вспомнив, чему меня учили, приложила дрожащую руку к ее шее. Пульса не было. Я подняла голову и увидела открытое окно нашей комнаты на четвертом этаже. «Я потеряла подругу, едва найдя ее», – мелькнула мысль, когда завыла сирена подъезжающей скорой.