Возраст любви - Даниэла Стил Страница 15

— Вы выглядите шикарно, шеф, — тихо проговорила Глэдди, когда Джек вышел из лифта. — У вас что сегодня, свидание? — добавила она, не скрывая своего любопытства. Кинозвезда, с которой Джек встречался в прошлом месяце, канула в прошлое, и теперь он обхаживал известную топ‑модель.

— Да, свидание, — кивнул Джек. — И не одно, а по крайней мере десять. — Он рассмеялся беззаботным смехом. — К сожалению, сегодня утром Эстер уехала в Париж, но она сказала, что пришлет вместо себя сестру.

— Какая неслыханная щедрость с ее стороны… Или глупость, — заметила Глэдди и ухмыльнулась.

— Я думаю, у Эстер в Париже есть приятель, — ответил Джек самым беспечным тоном и рассмеялся. Подобные мелочи не могли отравить ему настроения; он умел радоваться жизни и неизменно пребывал в отличном расположении духа, каковы бы ни были его дела на личном фронте. В данном случае Джек вполне резонно полагал, что на Эстер свет клином не сошелся и что, если он захочет, у него будут десятки других женщин — лучше, ярче, сексуальнее. А в том, что он этого захочет, никаких сомнений быть не могло.

— А Пол и Джулия приедут? — спросила Глэдди, поднося к губам бокал шампанского. В дверях уже появились первые гости, и она решила, что на этом ее обязанности секретарши заканчиваются. Во всяком случае — официально. Когда‑то, года четыре назад, впервые приглашая ее на вечеринку, Джек предупредил Глэдди, чтобы она чувствовала себя «просто гостем, облеченным особыми полномочиями», и она действительно отдыхала. Лишь в случае, если возникала какая‑то проблема, а поблизости не было никого, кто мог бы ее решить, Глэдди включала свои профессиональные навыки.

— Они сказали, что постараются, — рассеянно отозвался Джек. В зал как раз входили Майкл Джексон, Элизабет Тейлор и Барбара Стрейзанд со своим новым любовником, и Джек поспешил навстречу, чтобы лично приветствовать звезд.

Через полчаса в зале буквально яблоку негде было упасть. Гости шутили и смеялись. Оркестр на эстраде исполнял джазовые вариации Эллингтона, шипело и пенилось шампанское в бокалах, а за широкими стеклянными дверями сверкали голубоватые огни фотовспышек — это репортеры снимали знаменитостей, которые все подъезжали и подъезжали. Пресса в зал не допускалась — Джек сам установил это правило: ему хотелось, чтобы гости чувствовали себя совершенно свободно и непринужденно, не боясь попасть в объектив какого‑нибудь папарацци.

Было уже начало восьмого, когда Джен и Аманда подъехали к салону Джека. Оставив автомобиль служителю, чтобы он отогнал его на стоянку, Джен взяла мать под локоть и повела к ярко освещенным дверям салона. Она очень боялась, что в последний момент Аманда может внезапно передумать, и ее опасения были небезосновательны. Толпа фотографов, окружившая их на ступеньках, чуть было не повергла Аманду в панику, однако Джен не растерялась и крепче сжала ее локоть. По лестнице они поднялись так быстро, как только позволяли приличия, однако эта минута стала для Аманды серьезным испытанием. Когда они вошли в салон, она была бледна и слегка задыхалась, но лицо ее оставалось спокойным, и Джен была от души рада, что мать продолжает держать себя в руках.

В зале царила атмосфера настоящего праздника. Откуда‑то доносилась негромкая музыка, звенели бокалы, раздавались взрывы смеха и возбужденные голоса. Гостей было очень много — гораздо больше, чем Аманда рассчитывала увидеть, — но, как ни странно, многолюдье ее не смутило. Кроме того, она многих здесь знала и лично, и по фотографиям в журналах, и это тоже подействовало на нее успокаивающе.

Когда они разделись (их шубы принял почтительный седой швейцар), от толпы неожиданно отделились две женщины. Это были известные актрисы, которые когда‑то снимались вместе с Амандой. Заключив ее в объятия, они засыпали Аманду вопросами. Обе были искренне рады снова увидеть свою старую подругу, и им не терпелось узнать, что она делала все это время. Аманда рассказала им о смерти мужа и о том, что это ее первый выход в свет с тех пор, как он умер. Впервые за прошедший год она говорила о смерти мужа спокойно, и Джен, беседовавшая в сторонке с Джулией, сестрой Пола, посматривала на мать с гордостью и интересом.

Джек находился в это время на галерее, проходящей по всему периметру зала, болтая о том о сем со своим старым приятелем. Взгляд его упал на стоящих у входа Джен и Аманду, и он чуть не выронил бокал с шампанским, который держал в руке.

— Не могу поверить! — пробормотал он негромко и, извинившись, поспешил вниз, чтобы приветствовать свою невестку и ее мать.

— Не хочу показаться несдержанным, — шепнул он Джен, исподтишка косясь на Аманду, которая продолжала разговаривать со своими знакомыми актрисами, — но, честно говоря, я потрясен!

— Я, честно говоря, тоже потрясена, Джек, — вполголоса ответила Джен. — И, пожалуй, даже больше, чем ты. Я целый год старалась вытащить ее из дома. Чего я только не перепробовала, и вот на тебе! Это ведь первый мамин выход с тех пор, как умер папа, но это еще не все. У меня такое впечатление, что она впервые приехала на подобную вечеринку с… Уж не знаю, с какого времени, Джек, но мне кажется, что я вряд ли ошибусь, если скажу, что после того, как мама оставила кино, она ни разу не бывала на таком празднике.

— Что ж, в таком случае я польщен, — ответил он, и Джен показалось, что Джек говорит совершенно искренне. Во всяком случае, он вежливо ждал, пока Аманда закончит беседу со своими знакомыми, и только потом подошел, чтобы приветствовать ее по всей форме.

— Я очень рад, что ты приехала, — сказал Джек, целуя Аманде руку. — Теперь моя «Джулия» будет настоящим светским салоном. Твое появление придаст моему заведению изыск и шарм, которых ему так не хватало. Спасибо тебе, Аманда!

Он слегка поддразнивал ее, но только чуть‑чуть. Джек действительно считал, что, пока такие заметные в обществе женщины, как Аманда, игнорируют его магазин, ему действительно чего‑то недостает.

— Я в этом очень сомневаюсь, Джек, — сухо ответила Аманда, качая головой. Ей трудно было сразу победить многолетнюю антипатию, которая существовала между ней и отцом Пола. — Впрочем, — добавила она, не желая показаться невежливой, — я рада видеть тебя. Ты организовал отличный прием, Джек, я уже встретила здесь много старых друзей.

— Я уверен, что они счастливы снова увидеться с тобой. Придется тебе почаще заглядывать к нам, Аманда. Я готов устраивать такие праздники каждый раз, когда ты придешь к нам за покупками.

Судя по всему, у Джека Уотсона было очень хорошее настроение, и Аманда благосклонно кивнула, принимая бокал шампанского от подошедшего к ним официанта. От Джека не укрылось, что рука ее все еще слегка дрожит, однако в остальном держалась она безупречно, так что посторонний человек ни за что бы не догадался, что она нервничает. Ничего удивительного в этом не было: Аманда Роббинс, или Кингстон, была настоящей леди — прекрасно воспитанной, образованной, умеющей владеть собой в любых жизненных ситуациях. К тому же, в отличие от многих актеров своего поколения, с которыми она когда‑то снималась, Аманда сумела сохранить свою свежесть и красоту. Джек никак не мог поверить, что ей уже пятьдесят. Даже его искушенный глаз не мог заметить в ней никаких примет возраста; Аманда выглядела лет на тридцать восемь — сорок и могла бы выглядеть еще моложе, если бы не ее чрезмерная худоба и печать усталости на лице.