Ноттинг-Хелл - Рейчел Джонсон Страница 15

Дети не отреагировали на угрозу, так как знали, что я блефую.

Я всегда так говорю. Они в курсе, что после трех стаканов шампанского я проголодаюсь и заскочу в одну из итальянских устричных на Кенсингтон-Парк-роуд (мы называем ее «Улица «Привет»», потому что когда идешь по ней с латте в руке, тебе приходится говорить «привет» как минимум раз пятьдесят). Дети знают: нет никаких шансов, что сразу после вечеринки я направлюсь домой рассказать три сказки на ночь, каждому свою, как рекомендуют идеальные родители.

Я убрала тарелки и выставила порционные формочки шоколадного суфле из «Сейнсбериз» ^[24]. Когда дети начали вылизывать чайные ложки, я признала, что мне, возможно, придется пропустить время, когда они будут ложиться спать. Я дала длинные инструкции относительно занятий музыкой, домашней работы, чтения в постели, чистки зубов, причесываний и выключения света, прежде чем приступить к следующему препятствию в лице Ральфа.

Я отправилась наверх, в кабинет мужа, обитый коричневым деревом. Когда здесь жил Перегрин, это был его кабинет, а спальня Ральфа называлась «детской». Жизнь тогда была намного цивилизованнее, как не устает повторять мой супруг.

— Плохие новости, — сказала я. — Предполагается, что сегодня мы пойдем на вечеринку. — Как я и ожидала, Ральф застонал, словно от боли. — Всего-навсего к Эйвери. В нашем саду.

— Напомни, кто они, — сказал муж, несмотря на то что приглашение уже месяц лежало в его кабинете. Допускаю, оно намеренно было засунуто между карточкой с приглашением на экскурсию по городским садам и не менее волнующим приглашением поучаствовать в благотворительности (тридцать фунтов с человека) в пользу обнищавшего дворянства Кенсингтона. Мне кажется, эти слова несут в себе противоположные по смыслу значения, как оксиморон.

Мне пришлось увиливать, потому что, по правде говоря, я действительно забыла упомянуть о вечеринке у Эйвери.

Если я хочу, чтобы супруг сопровождал меня на светские мероприятия (а я очень хочу), мне приходится писать запрос заранее и подавать его за год вперед.

Я быстро дала Ральфу необходимую информацию, бодрым голосом, как если бы убеждала хнычущего малыша пойти на игровую площадку (будет весело! Тедди и Артур тоже там будут!).

— Боб — высокий ирландец из Бостона, ему около сорока, он темноволосый, голубые глаза, веснушки. Я тебе его показывала, когда судила софтбол в Гайд-парке в субботу. Бегает по утрам, — продолжила я, а Ральф все не отрывался от экрана.

У него в руках было письмо. Я воздержалась от того, чтобы сообщить, что, по словам Клэр, Боб трахает Вирджинию. Ральф против необоснованных сплетен.

— Жену зовут Салли, ее семья из Нантакета. Раньше Салли была консультантом по менеджменту, теперь занимается детьми. — «Занимается детьми» я сказала, тщетно попытавшись сымитировать бостонский акцент Салли. — Стройная, светловолосая, похожа на мальчика, она выгуливает Скримшоу — ну знаешь, того милого золотистого щенка Лабрадора. — Муж заинтересованно поднял глаза, он очень любит собак. — Носит забавные дутые зимние ботинки из «Л.Л. Бин». Занимается кикбоксингом.

Ральф в удивлении поднял брови.

Я даже не потрудилась рассказать, что Салли и Боб познакомились в Гарвардской бизнес-школе, два года встречались, переехали в Нью-Йорк, поженились, родили четырех детей (Салли выглядит слишком молодо и не тянет на замужнюю даму, не говоря уже о замужней даме с детьми) и теперь имеют большой вес в обществе Ноттинг-Хилла.

— Там будет что пожевать? — поинтересовался он.

— О Боже, да, — уверила я его, как уверяют малыша, что будет сок и печенье. — Конечно же, там будет еда. Горы еды. Еда будет всюду.

— Я предполагаю, что эти люди, Эйвери, преданные сторонники «Присоединения»?

«Присоединением» Ральф называет предстоящее объединение Манхэттена и Ноттинг-Хилла. В общем и целом он против, даже несмотря на то, что это — одна из главных причин, по которой наш дом, за бесценок купленный Перегрином в шестидесятые, теперь стоит бешеных денег. Холланд-Парк и Ноттинг-Хилл купаются в океане долларов. Но Ральфа это не впечатляет, так же как и тот факт, что многие из новых пар, переехавших в Ноттинг-Хилл, отличаются красотой (жены) и безумным количеством денег (мужа).

Так что я соврала и сказала Ральфу, что не думаю, чтобы Эйвери были сторонниками «Присоединения». Мне хотелось, чтобы Ральфу они понравились, а люди, подобные ему, которые живут здесь с незапамятных времен и помнят Ноттинг-Хилл во времена битлов и Аниты Палленберг ^[25], не ценят положительное влияние, которое оказывают на сферу услуг американцы наряду с отчаянными домохозяйками и местными знаменитостями.

Вообще-то мы находим присутствие в районе состоятельных жителей благоприятным. Злачные места открыты дольше, рестораны работают с доставкой на дом, ленивые владельцы магазинов сталкиваются с нетерпеливыми требованиями ньюйоркцев, которым нужно, чтобы все происходило «еще вчера», и так далее. Я имею в виду, что «Фелиситос», куда я забегаю на чашечку кофе, открыт с утра и часов до одиннадцати ночи, чтобы загруженные банкиры имели возможность перехватить маринованного лосося с жареной спаржей по пути домой. Вы не можете не согласиться, что это удобно.

С другой стороны, иногда это переходит всякие границы. На Четвертое июля звездно-полосатый флаг развевается на фасадах домов в раннем викторианском стиле, на задних двориках распивают пиво и поедают барбекю, на гриле шипят сосиски для хот-догов.

Все довольно мило и пристойно, если не считать салютов поздней ночью. По нашему мнению, они совершенно излишни, избыточно шумны и провоцируют антиамериканские чувства населения Ноттинг-Хилла быстрее, чем необоснованное воздушное нападение на беззащитную суданскую фабрику по производству аспирина.

Было почти шесть тридцать вечера.

По телевизору передавали новости. И даже Ральф не мог притвориться, что его интересует скучный блок «местных новостей». Тем не менее он продолжал смотреть. Даже хотя он поинтересовался насчет еды, я не добилась результата. Он явно хотел донести до меня мысль, что предпочел бы остаться дома с книгой или перечитывая каталог «Фарлоус», вместо того чтобы обсуждать с многочисленными женщинами школьные дела их детей.

— О Боже! — простонал он. — Мими, почему ты со мной так поступаешь? Ну почему?

— Ральф! — резко сказала я. — Пожалуйста. Приложи некоторые усилия. В конце концов, они наши соседи. Нам надо идти. У нас общий сад. Мы чудесно проведем время, — продолжила я успокаивающим голосом. — Мы ненадолго. Я позвоню Фэтти и спрошу, сможет ли она прийти на часок.

Я не сказала мужу, что я тайно планировала заскочить в маленький итальянский ресторанчик и занять столик на двоих, если больше никто к нам не присоединится.