Ради любви… - Одри Хэсли Страница 15

Сначала она поцеловала Леонору, затем своего бледненького, но сияющего сына.

— Ох, наша бабушка просто непредсказуема, — вздохнула Шерил, беря стул и усаживаясь у постели малыша. — Ведь сейчас она должна находиться в Гисборне и наводить порядок в своей галерее.

— Мамочка, она еще успеет навести там порядок! — весело возразил Сидди. — Больше всего ей хотелось поцеловать меня перед операцией, вот она и приехала. Правда, бабушка?

Леонора кивнула.

— Видишь, малыш, я же говорила тебе, что твоя мамочка обязательно заговорит о моей непредсказуемости, — заговорщицки прошептала она мальчику, — но как же мне было отказаться от всех этих объятий и поцелуев, которыми мы с тобой обменялись?

Сидди от удовольствия съежился червячком, как это обычно делают маленькие дети — движение, которое особенно умиляло Леонору, — лукаво посмотрел на мать, и, гордясь своей осведомленностью, сообщил:

— А папа нам уже сказал, что ты опоздаешь, потому что он дал тебе такое лекарство, чтобы ты подольше поспала.

— Да, моя радость, — пробормотала Шерил, с трудом удерживаясь от смеха при виде хитроватого выражения на дорогом личике. — Он дал мне лекарство, но такое противное, что лучше бы уж мне сделали укол.

— Наверное, оно было очень-очень противное, если хуже укола. — Улыбка сбежала с лица малыша. — А вот мне сегодня сделали укол. — Сидди вздохнул и добавил: — И на завтрак совсем ничего не дали.

— Радость моя, когда мы вернемся домой, то наготовим тебе целую гору всяких вкусностей, — посмеиваясь, пообещала Леонора. — Ну а теперь мне лучше отправиться домой и навести порядок в галерее. Ты не возражаешь, если мама проводит меня до машины?

Сидди не возражал и напоследок обнял бабушку и поцеловал.

В коридоре они встретили Габи, и та, будто извиняясь, сказала:

— Боюсь, операция Сидди на пару часов отложена. Поступил тяжелый больной, его сразу же отправили на операционный стол, потому что и минута промедления может стоить ему жизни. Доктор Спенсер зайдет к вам, как только освободится.

Леонора вздохнула.

— Как хорошо, что случай Сидди далек от таких крайностей, когда больные сразу попадают под скальпель… — Она озабоченно взглянула на Шерил. — Я просила тебя пойти со мной, потому что нам надо поговорить вдали от любопытных маленьких ушек.

Пока они выходили из больницы, Шерил рассказала Леоноре, что произошло между отцом и сыном вчера вечером.

— Ты только подумай, малыш даже не удивился, узнав, что Сидни его отец! Просто сказал, что ждал его, поскольку на свой день рождения загадал, чтобы папочка объявился. Словом, принял Сидни так, будто всегда знал его.

Шерил умолкла, вспомнив, как жестоко обошлась с Сидни, сказав, что те чувства, которые он испытывает к мальчику, не могут быть любовью.

— Ох, Леонора, вчера я так грубо говорила с Сидни… Не поверила, что он способен любить сына. Вечером хотела объяснить ему, что не то имела в виду, но… Ты не поверишь, какую глупость я сделала. — И она рассказала о микстуре, запитой изрядной порцией коньяка. — Знаешь, я даже не помню, как попала в постель!

Выговорив последние слова, Шерил густо покраснела.

— Ну а я знаю, как ты туда попала. Просто я попросила Сидни отнести тебя в спальню, — спокойно сообщила Леонора. — Когда я приехала, ты крепко спала на диване в гостиной. Еще и шести не было.

— В какую же рань ты выехала? — воскликнула Шерил. — Бедняжка, да ты, как я вижу, и в самом деле не спала.

— Да, — согласилась Леонора, затем помолчала, будто подыскивая слова. — Что касается Сидни… Думаю, тебе не стоило оправдываться, он наверняка и сам понял, что ты не то хотела сказать. — Она умолкла и задумалась, прикусив нижнюю губу. — Но в общем, дорогая моя, я за тебя беспокоюсь. Не нравится мне твое состояние.

— Вот увидишь, как только мы с Сидди вернемся домой, я сразу успокоюсь, — заверила Шерил, внушая эту мысль не столько Леоноре, сколько себе.

— Ты-то успокоишься, — грустно согласилась с ней Леонора, подходя к машине. — Но есть еще кое-кто… В отделении уже ни для кого не секрет… Теперь наверняка узнает вся больница… И это не только из-за Сидди, хотя сегодня утром, когда сестра услышала, как он называет Сидни папой, у нее от удивления глаза на лоб полезли. Тут и сам Сидни виноват. Эта парочка просто купается в своем новообретенном родстве. — Она помолчала, решив, что сейчас не время пересказывать свои страхи и опасения. — Видишь, какой болтушкой я становлюсь, когда пытаюсь отвлечь себя от того, что действительно у меня на уме! — Леонора заставила себя улыбнуться. — Возвращайся к Сидди, а я поеду наводить порядок в галерее. Позвони мне, как только нашего малыша вернут из операционной в палату.

— Конечно, сразу же позвоню. И, смотри, будь осторожнее в пути.

Шерил медленно возвращалась к зданию больницы, мысли ее шли вразброд, но у нее не было желания приводить их в порядок. Когда она уже шла по коридору, ее нагнал Сидни.

— Ты выглядишь усталой, — сухо отметил он.

— Что прекрасно иллюстрирует мои страхи, — с притворной легкостью добавила Шерил. — Кстати, я все еще ругаю себя за то, какой идиоткой оказалась, запив коньяком лекарство. Я даже не помню толком, что было дальше. Вроде бы напилась и безобразно куролесила…

— Забудем об этом. Сестра сказала тебе, что операцию пришлось немного отложить? Привезли больного, которого надо было срочно прооперировать.

— О, я рада, что у Сидди не такой экстренный случай! — воскликнула Шерил, отметив, что Сидни, похоже, в том же состоянии, что и она, — напряженный и нервный. Но ей, как ни странно, лучше удается это скрывать. — Сидни, ты будешь там, когда они начнут оперировать?

Он покачал головой.

— Не думаю, что операционная — подходящее место для отца, особенно если учесть, что он сам хирург.

— Да, конечно… — пробормотала Шерил, чувствуя, что его нервозность грозит и ее выбить из колеи. — А что обычно делают родители, когда их ребенок находится в операционной?

— Ну, мы что-нибудь придумаем.

Задержавшись у дверей палаты, Сидни попытался улыбнуться, но у него плохо получилось, и Шерил испытала острую жалость. Ничего не сказав, она просто прикоснулась к его руке, выражая сочувствие. Сидни отвернулся и так резко отдернул руку, что Шерил даже пошатнулась. Набрав в легкие воздуха, он хотел что-то сказать, но так ничего и не сказал, а просто повернулся, и глаза их встретились. Что-то вдруг вспыхнуло между ними. И хотя это не было волной первобытного желания, грозящей захлестнуть их обоих, Шерил содрогнулась. Она сразу прикрыла глаза, ослепленная тем, что увидела.

Когда Шерил вновь посмотрела на него, глаза его были холодны и строги. Сидни уже успел подавить в себе какие бы то ни было чувства и, взявшись за ручку двери палаты, деловито сказал:

— Я хочу, чтобы ты встретилась с хирургом и анестезиологом — они оба сейчас у Сидди. Эти двое здесь лучшие специалисты. Самые лучшие.