Один-единственный день - Мирна Маккензи Страница 15

Кого же, как не ее, целовать мужчинам? Уж он-то знал это. В семнадцать лет она от него забеременела и, вместо того, чтобы бегать на свидания, растила его ребенка.

Грей разозлился на себя. Конечно, было радостно, что у него есть Роб и что Кэсси безумно любит своего ребенка. Но слишком рано она лишилась свободы. Вместо того, чтобы встречаться с мужчинами, которые бы восхищались ею и осыпали ее ласками, она заботилась о сыне, сидела у его кроватки, когда он болел.

Эта мысль буквально поразила Грея. Он посмотрел на Кэсси. Та сидела рядом, изо всех сил стараясь не прикасаться к нему. Задача не из легких, так как трибуны были переполнены.

Кэсси, почувствовав на себе взгляд, повернулась к нему.

— Скоро очередь Роба, — сказала она, нервно облизывая губы. — Ты точно хочешь остаться до конца игры?

— А ты сомневаешься, что мне интересно все, что он делает?

Она внимательно посмотрела на него и пожала плечами.

— Роб… спортивный мальчик, но в бейсбол он играет не так хорошо, как в другие игры. Честно говоря, я всегда волнуюсь, когда он выходит отбивать мяч. Он нервничает, может промахнуться. Потом он переживает, а я не знаю, как его защитить.

Грей внимательно смотрел на нее и видел ее смущение.

— Я рад, что у него такая мать, Кэсси. Рад, что ты так предана ему. Если с ним такое случится сегодня, сделаю все, чтобы помочь тебе утешить его. Даю слово. Не стоит ему так переживать.

Он машинально взял ее руку в свою, когда Роб вышел на поле. Наверное, хорошо, что сын не смотрел на них. Кто знает, что бы он подумал, увидев, что они сидят взявшись за руки.

Рука у Кэсси была холодной, как лед, хотя день был теплый. Она сильно нервничала. Из-за Роба или из-за того, что Грей держал ее за руку?

Роб промахнулся. Кэсси крепче сжала руку Грея. Он ответил на пожатие.

— Спокойно, — сказал он шепотом, чтобы слышала только она. — Еще есть время. Подожди.

Грей почувствовал, как бьется его сердце. Он не сводил глаз с Роба, который, видно было, очень волновался. Мальчик поправил шлем, вытер руку о штанину, перехватил биту. И опять промахнулся.

— У него есть еще один шанс, — сказала Кэсси. — Все еще может получиться.

Но мяч шел слишком высоко, и Робу не следовало брать его. Грею захотелось вскочить со скамьи, выбежать на поле и помочь сыну, но он удержался. Затем Роб скорректировал наклон биты, неуклюже размахнулся и отбил мяч, послав его в сторону питчера ^[2].

— Пошел, Роб! — Грей схватил Кэсси и поставил ее на ноги.

Болельщики кричали, поддерживая Роба. Питчер выронил мяч. Роб извернулся, переступил базовую линию и…

Грей отпустил руку Кэсси, обнял ее и притянул к себе. Они громко кричали вместе со всеми.

Когда они наконец сели, он продолжал улыбаться, обнимая ее за плечи. Кэсси посмотрела на него. Глаза ее сияли от счастья.

— У него получилось! — выкрикнула она. — Я чуть было не задохнулась от радости. А ты?

Такой счастливой Грей видел ее всего один раз. Казалось, все ее страхи улетучились. Она его больше не боялась. Грей широко улыбнулся.

— Спасибо, что взяла меня с собой, — сказал он. — Мне давно не было так весело. И кажется, я начал немного разбираться в правилах.

— Что? Неужели ты хочешь сказать, что ни разу не смотрел игру в бейсбол? Никогда-никогда? Такого не может быть!

Кэсси была так удивлена, что не могла сдержать эмоции. Как можно никогда не видеть игры в бейсбол?

Грей протестующее поднял руки.

— Зачем же мне врать? Просто… ну, скажем, так: отец считал, что для мальчика есть более важные занятия, чем игра в бейсбол.

— Например?

Но Грей промолчал и снова взял ее за руку. Сейчас в центре внимания находился другой мальчик, а Роб под неистовые аплодисменты зрителей отошел на вторую базу.

— Какие же занятия? — повторила она свой вопрос.

Грей пожал плечами. Ему не хотелось об этом говорить.

— Ну, не знаю. Мама… мамы не было с нами, когда я был маленьким, а отец толком не знал, что любят мальчишки. Он считал, что меня надо готовить к вступлению в семейный бизнес. Я с детства начал изучать дело с азов.

— Какой ужас. — Кэсси с трудом представляла себе ребенка, вынужденного сидеть в пыльных кабинетах вместо того, чтобы гулять и играть на воздухе. Она даже перестала следить за игрой и чуть не пропустила момент перебежки Роба на третью базу.

— Эй, о чем ты думаешь? — Грей нежно провел пальцем по ее щеке. — Улыбнись, не надо хмуриться. Мне нравилось ходить на работу с отцом и дядей. Дела в бизнесе всегда шли хорошо. А то, что я не научился играть в бейсбол, вовсе не означает, что я был лишен радостей в детстве. Я вырос, стал самостоятельным. Ты об этом хорошо знаешь. Все нормально. Я не обижен жизнью.

Должно быть, так оно и есть. Бизнесменом он всегда был хорошим. Но…

— А чем ты занимался, когда не ходил в офис?

Он улыбнулся и покачал головой.

— Не жалей меня, Кэсси. Я не нуждаюсь в этом. Вырос в привилегированной семье, у меня было все. Одно плохо… — печально сказал он.

Кэсси смотрела на сына. И когда Грей кончил говорить, у нее все сжалось внутри.

— Ты не рад, что есть Роб?

Он резко повернулся к ней, глаза его гневно пылали.

— Ты же знаешь, что нет. Мне стыдно, что я причинил тебе столько горя.

Что это значит? Что он имеет в виду?

— Не говорил так. Просто… наслаждайся настоящим. Прошу тебя.

Грей кивнул и стал следить за игрой. Кэсси успела заметить улыбку, появившуюся у него на лице.

— Я именно это и делаю, Кэсси. Наслаждаюсь каждой минутой.

И вдруг на глазах у всех болельщиков и игроков, на глазах у людей, которые хорошо знали Кэсси, Грей крепко поцеловал ее в губы.

— Ничего, если я им не скажу, что ты разрешила сделать это в случае победы? — пробормотал он, не отрываясь от ее губ.

— Посмей только, и я… скажу мистеру Мозеру, что ты — беглый каторжник. Он живо выставит тебя на улицу. — Кэсси отодвинулась от него.

— Главное, чтобы ты не целовалась здесь с другими мужчинами.

— Ты знаешь, что не буду. Не издевайся надо мной, — сказала Кэсси, с трудом сдерживая смех.

— Даже не думаю, Кэсси, — ответил он. — Просто жду, когда ты отдашь мне поцелуй.

Грей наконец отпустил ее и, широко улыбаясь, посмотрел вокруг.

— Прошу прощения у всех, но игра сегодня просто захватывающая, — заявил он и лицо его светилось от счастья.